«Когда в 2008 году, совершая пеший поход по Кавказу, я путешествовал по горным районам на юге Дагестана, меня встречали с невероятной доброжелательностью», — пишет в очередном репортаже для Foreign Policy журналист Том Парфитт. «Каждый вечер в течение трех недель незнакомые люди кормили меня и предоставляли мне ночлег в своих домах. Никто ни разу не попросил ничего взамен», — свидетельствует он. Но у дагестанской щедрости есть и оборотная сторона, полагает автор. Два года назад президент Медведев заявил, что коррупция чудовищного масштаба — одна из главных причин терроризма в этой и других северокавказских республиках.

По мнению автора, благодаря изоляции Дагестан сохранил традиции гостеприимства и чести, но уязвим перед религиозным фундаментализмом. После распада СССР религиозные эмиссары с Ближнего Востока завербовали здесь много сторонников. За последующие 20 лет все больше жителей Дагестана сделалось приверженцами салафизма, а некоторые присоединились к исламистскому повстанческому движению.

«За свой вклад Дагестан дорого расплачивается. По данным сайта «Кавказский узел», в 2010 году в этой республике погибли 378 человек в связи с действиями инсургентов, 307 ранены (для сравнения: в Ингушетии погибли 134, ранены 192, в Чечне — 127 и 123)», — пишет автор.

«Эта война террористов с властью России усугубилась из-за неуклюжей политики в области религии, гонений, которым российские спецслужбы подвергают предполагаемых мятежников и их семьи, неумных экономических планов, из-за которых многие остаются без работы, а также, как говорил Медведев, из-за удушающей коррупции», — говорится в статье.

«Взяточничество оказывает двойной эффект: подпитывает социальное недовольство, поскольку пропасть между богатыми и бедными растет, и вскармливает глубоко криминализированных партизан-исламистов, которые финансируют свою борьбу путем вымогательства и рэкета», — пишет Парфитт. Эти причины конфликта характерны не только для Дагестана, отмечает автор, вспоминая, что в течение всего путешествия по пяти республикам Северного Кавказа постоянно слышал о нечестности.

Коррупция чаще всего означает хищение средств, но это также кража прав у людей и кража правосудия, пишет автор. Он сообщает, что встречался с Залиной Аюбовой, ее матерью Мадиной и их адвокатом Сапият Магомедовой. 13-летняя Залина, живущая с матерью в Хасавюрте, в сентябре прошлого года шла из поликлиники, когда на улице ее остановил бывший одноклассник Шамиль.

Как говорит Залина, Шамиль и его два друга постарше угрозами заставили ее пойти в заброшенный дом недалеко от местной тюрьмы. «Там, а позднее в отеле, а затем в недостроенном доме молодые люди платили Шамилю за право насиловать Залиму», — пишет автор. «Через три дня один из насильников, старший брат Шамиля Хасим, позвонил матери Залины Мадине и согласился сказать ей, где находится Залина, если она встретится с ним и больше никому не скажет», — говорится в статье. Мадина обратилась в милицию, и Хасим был немедленно арестован. «Он сознался в изнасиловании Залины», — пишет автор.

«Казалось, дело раскрыто. Залина провела со своими мучителями несколько дней. Она хорошо знала Шамиля, а четверо молодых людей, которые ее насиловали, не пытались скрыть свою личность. Один сознался», — пишет автор. Троих предполагаемых насильников арестовали, но расследование вскоре застопорилось. Родственники обвиняемых предложили Мадине 600 тыс. рублей или квартиру в Махачкале, если она заберет заявление. «Когда я отказалась, они сказали: «Не волнуйтесь, мы знаем, куда нести наши деньги», — поведала Мадина в интервью.

«Вскоре начали происходить странные вещи. Четвертого насильника не арестовали», — повествует автор. «При анализе жидкостей на одежде Залины загадочным образом не была выявлена ДНК предполагаемых преступников. Одновременно родственники обвиняемых начали оспаривать, что Залина в утро ее похищения вообще была в поликлинике», — продолжает он. «Документы, которые доказывали, что она там была, исчезли из поликлиники и обнаружились в доме отца Шамиля и Хасима, инспектора ДПС», — говорится в статье. «Очевидно, предпринимались сознательные усилия сорвать следствие путем использования либо денег, либо связей в правоохранительных органах», — сказала адвокат Сапият Магомедова.

По мнению автора, насильники могли выйти на свободу, если бы не усилия двух журналистов из Махачкалы — Заура Газиева и Наримана Гаджиева. Газиев написал об истории Залины статью, а Гаджиев разместил ее в своем блоге. Статья стала одной из самых обсуждаемых в рунете. «Именно такие дела, такое пренебрежение к человеческой жизни могут побудить молодежь взяться за оружие и присоединиться к боевикам», — заметил Гаджиев. «Спустя неделю шумиха заставила президента Дагестана объявить, что он берет расследование под личный контроль», — пишет автор.

«Но широкая проблема, видимо, обречена на дальнейшее существование. Во многих разговорах жители Махачкалы описывали мне повседневное взяточничество, достигающее парализующего уровня», — пишет автор. «Чтобы поступить в университет, платишь, чтобы оставаться среди студентов, платишь; чтобы устроиться на работу, платит всякий, если только у него нет родственных связей», — сказал некий Расул, который окончил академию МВД в Петербурге, но не смог купить себе должность в милиции у себя на родине.

Разумеется, подобные вещи происходят по всей России, замечает автор. «И все же, по словам аналитиков, клановый характер общества в северокавказских республиках означает, что в них коррупция укоренилась еще глубже», — считает Парфитт. Дагестан, как и большая часть Северного Кавказа, получает крупные субсидии — по меньшей мере, 65% бюджета поступает из Москвы», — говорится в статье. «Взамен на преданность местной элиты позволяется, чтобы много денег пропадало», — заметил Заур Гаджиев. «Виноваты не только дагестанцы. Много чемоданов [с деньгами] остается в Москве. Как говорится, рыба гниет с головы», — добавил он.

Источник: ИноСМИ— Foreign Policy