В величественном мавзолее на пекинской площади Тяньаньмэнь, в самом сердце китайской коммунистической империи, тело Мао Цзэдуна и через 35 лет после его смерти выставлено на всеобщее обозрение в стеклянном саркофаге.

Ежегодно сотни тысяч людей приходят в мавзолей, чтобы взглянуть на восковое лицо человека, считающегося освободителем от иностранного угнетения и основателем современного Китая, но также являющегося инициатором политических кампаний и чисток, приведших к гибели десятков миллионов его соотечественников.

На северной оконечности площади, над Вратами Небесного Спокойствия, являющимися входом в Запретный город, по сей день висит гигантский портрет бывшего лидера. Его изображение украшает собой каждую банкноту.

Однако Мао — не просто почитаемый покойный император. В последние месяцы его наследие и образ стали мощным оружием в руках политической элиты, готовящейся к октябрю 2012 года, когда на смену большинству высокопоставленных деятелей Коммунистической партии придет новое поколение лидеров.

В этом году (1 июля партия будет отмечать свою 90-ю годовщину) окончательно проводятся линии идеологического противостояния, и фракции начинают борьбу за влияние и определение курса партии. Иностранные дипломаты и лидеры бизнеса внимательно следят за этими конфликтами, чтобы не упустить признаков ослабления или даже полной отмены рыночных реформ, сделавших Китай экономическим гигантом.

Первым дух Мао вызвал Бо Силай, один из претендентов на место в постоянном комитете политбюро, состоящем из девяти членов и представляющем собой сосредоточение политической власти. В городе Чунцин на западе страны, где он занимает пост секретаря партии, Бо правит с использованием арсенала маоистских лозунгов и пропагандистских методов. В особые дни жители города получают «красные СМС» — цитаты из Мао. Местная телекомпания заменила всю рекламу «красными программами» — мыльными операми о революционной истории. Государственных служащих, сотрудников государственных предприятий и студентов созывают на организованное исполнение «красных песен» — гимнов во славу отца-основателя и партии. «Солнце красное восходит, Председатель Мао нам дороже всех», — поется в одной из них.

Поскольку кампания, проводимая Бо, сопровождается рядом крайне популярных шагов — повышение вежливости и снижение коррумпированности офицеров полиции, увеличение зеленых насаждений в городе, более доступное жилье — жители редко жалуются. «Не нужно слишком серьезно воспринимать все эти «красные» штучки, они не сильно затрагивают нашу жизнь», — говорит 26-летняя Изабель Ло, дизайнер из Чунцина.

Но целевая аудитория Бо — не такие люди, как Ло. Наполняя свои речи отсылками к Мао, 61-летний политик обращается к соратникам по партии — или, по крайней мере, к некоторым из них.

Бо Силай — сын покойного Бо Ибо, одного из прославленных ветеранов революции. Это ставит его в ряд влиятельных китайских «князьков», к числу которых также принадлежит Си Цзиньпин, вероятный кандидат на высшую должность. Си, заместитель председателя КНР и сын Си Чжунсюня, возглавлявшего в свое время могущественный отдел пропаганды КПК, почти наверняка заменит Ху Цзиньтао на посту генерального секретаря партии и председателя КНР в ходе партийного съезда, который пройдет в следующем году. Если с кандидатами на два главных поста — председателя и премьер-министра — уже определились (на пост премьер-министра, скорее всего, будет назначен вице-премьер Ли Кэцян), то за остальные семь мест в постоянном комитете продолжается яростная борьба.

«Отсылки к Мао Цзэдуну — не более чем ритуал для тех, кто подчеркивает свою укорененность в партии», — говорит Сяо Цзяньшэн, историк и редактор государственной газеты в провинции Хунань, уроженцем которой был Мао.

Сторонники реформ наносят ответный удар. Профессор, ведущий блог под псевдонимом Деде Бу Сю, предлагает в качестве альтернативы «опасной кампании» Бо «чжэцзянскую модель» развития по образцу провинции с наиболее развитым частнопредпринимательским сектором. Он предсказывает, что это приведет к усилению гражданского общества и демократии.

Си дал понять, что он принял этот сигнал. Во время декабрьского визита в Чунцин, на который многие обратили внимание, он заявил, что методы Бо «глубоко проникли в сердце народа и достойны похвалы». Как указал в своем недавнем материале для американского аналитического центра Jamestown Foundation Уилли Лэм (Willy Lam), опытный эксперт по Китаю: «Теплые отношения между Си и Бо показывают, что заместитель председателя, возможно, создает собственную команду [политических союзников]».

Отсылками на Председателя пестрят речи еще одного представителя фракции князьков. Генерал Лю Юань, сын Лю Шаоци, одного из первых боевых товарищей Мао, написал предисловие к книге одного консервативного автора, в котором выступил с искусно замаскированным, но провокационным призывом вернуться к «новой демократии». Концепция «новой демократии», чуть более либеральная, чем ортодоксальный коммунизм, пропагандировалась Мао и отцом генерала Лю до того, как партия пришла к власти, хотя позже Мао ее отринул.

В загадочном эссе генерала Лю также содержится призыв к усилению военного компонента по отношению к культурному, похвала войне как основе государственного строительства и восхищение атакой террористов на Всемирный торговый центр в 2001 году. Ожидается, что генерал Лю, политический комиссар управления материально-технического снабжения Народно-освободительной армии Китая, будет назначен в Центральную военную комиссию, орган, в конечном счете контролирующий вооруженные силы.

Со стороны таких людей, как Бо и генерал Лю, ссылки на Мао для подкрепления своих претензий на власть выглядят глубоко цинично. Поскольку покойный председатель подверг репрессиям почти всех своих бывших союзников, большинство политиков-князьков, в том числе Бо, Лю и Си, видели, как их отцы страдали при идеологии, на которую они теперь ссылаются. Поэтому наблюдатели полагают, что они пользуются ею скорее ради стиля, пытаясь сыграть на ностальгии: возрождают внешние атрибуты маоизма, но не связанную с ним катастрофическую политику.

«Имеет место определенное возрождение культа Мао, но это среди молодежи, не испытавшей ужасов той эпохи», — говорит историк Сяо. Чиновники администрации родного города Мао Шаошаня говорят, что туристический поток резко увеличился, а многие молодые почитатели приносят благовония.

Но если речь идет о политиках, добавляет Сяо, то «они ищут для партии самый мощный символ, а им может быть только Мао». По его словам, члены фракции князьков смотрят на политическую власть с точки зрения династической преемственности, а идеология важна для них только в той мере, в какой она позволяет устанавливать и сохранять контроль.
Однако дебаты вокруг возрождающегося маоизма вызвали широкий резонанс. Некоторые консервативные группы, недовольные чистым капитализмом, возникшим в результате более чем 30 лет экономических реформ, с готовностью принимают «чунцинскую модель».

«Эти красные песни, пропитанные ярко-красной кровью мучеников революции — духовное лекарство, необходимое людям для освобождения от яда западного классового общества и духовного опиума», — писал в одном из своих недавних эссе Нин Юньхуа, автор главного сайта маоистского лагеря «Утопия».