Наша газета уже обращалась к теме граффити, рассказав о райтерах, классических граффити-художниках и бомберах, граффити-хулиганах («Отдайте райтерам заборы» от 9 августа прошлого года и «Ramz’a больше нет. Остался один Mikro» от 23 июля года текущего). Продолжая свои исследования различных направлений в визуальной среде городского пейзажа, «Иркутский репортёр» наткнулся на такое мало исследованное направление, как политический трафаретинг. И решил выяснить, кто наносит эти незамысловатые в исполнении, но перегруженные скрытым смыслом «весёлые картинки», увидев на стене одного из вузов в центре города легко узнаваемый профиль Тайлера Дердена с лаконичной производственной подписью «Варю мыло!».

Выйдя в редакционный двор, мы с Иваном и Матвеем неторопливо и основательно готовимся совершить акт сознательного вандализма – административное правонарушение. Иван выворачивает жилет наизнанку и говорит в продолжение прерванного разговора:

– Кстати, о технике. Надевать нужно то, что не жалко испачкать: от баллончика летит краска, струю может сдуть ветер. Лучше всего это делать в перчатках. Чтобы не палиться потом…

Матвей просто снимает куртку и засучивает рукава толстовки с капюшоном. На руках до локтя – мелкие белые точки неотмытой свежей краски. Заметив изучающий взгляд, он пожимает плечами и объясняет:

– Вчера ходили по набережной, закрашивали надписи и трафареты «бонов». Сами ничего не рисовали, просто зачищали поверхности…

«Бонами» они, анархисты, автономщики и деятели антифа, называют неонаци, скинхедов (от английского «bonehead» – «костеголовый»).

– То есть у вас случаются и профилактические рейды, когда вы сами не наносите трафареты, а только уничтожаете рисунки с чуждой идеологией? – уточняем мы.

– Да, приходится. А то они своим творчеством весь город загадят…

Политический трафаретинг живёт по своим законам. Чуть раньше Матвей рассказал, что у них с местными художниками граффити есть негласная договорённость: они не красят поверх рисунков друг друга, но когда попадается «фашистский» трафарет – закрасят обязательно, принципиально.

Роль «Иркутского репортёра» ограничивается молчаливым соучастием. Но в остальном всё по-честному – жилой двор, населённый недружелюбными обитателями сталинского дома и мрачными грузчиками мебельного магазина. По времени нанесение одного рисунка колеблется от одной четверти до одной трети минуты: Матвей прижимает обеими руками трафарет формата А4 к стене дома на уровне глаз, разглаживает его, а Иван несколькими пассами баллончиком-распылителем закрашивает поверхность.

Потом мы отходим на пару шагов, автоматически оглядываемся окрест на предмет недоброжелателей «наскальной живописи» и с удовлетворением оцениваем работу. На стене небольшой рисунок – узнаваемый профиль Адольфа Гитлера, вкладывающего ствол себе в рот. И всё объясняющая подпись: «Следуйте за своим лидером».

Современная партизанская война

Иван и Матвей – молодые парни, рассудительные, по-хорошему упёртые, но без фанатизма и пафоса. Себя назвали анархистами, активистами местного движения «Автономное действие». На наивный вопрос, что такое автономщики, анархисты и как они соотносятся с движением антифа, начинают объяснять табели о рангах местных неофициальных политических движений молодёжи, но, наткнувшись на жалобный взгляд «Иркутского репортёра», чертыхаются, и Иван забирает у Матвея ручку и блокнот:

– Если совсем просто, то это выглядит так. – Он рисует на листе два пересекающихся краями круга и один маленький кружок в центре одного из больших. – В принципе, все мы вышли из классических анархистов – в общем, нас ещё называют «левые». Но сейчас есть такое деление: вот этот круг – это анархисты вообще, все. Маленький кружок в нём – это автономщики, или организованные, активные анархисты. Понимаешь, есть люди, для которых это образ жизни, но не модель поведения. То есть они исповедуют анархию, но в каких-то акциях принимают участие раз от раза, по желанию или настроению. А внутри этого есть движение автономного действия, которое более организованно и политически активно: мы можем сотрудничать с антифа, с экологами, с любыми альтернативными политическими течениями, участвовать в их акциях или организовывать совместные мероприятия. Второй круг – это антифа вообще, все. Но большая их часть – это аполитичные антифашисты, они просто выступают против местных «бонов», не имея какой-то другой чётко обозначенной программы. Они как бы антифа-патриоты – они за Россию, а нацистов считают русофобами. А вот там, где большие круги пересекаются, – это часть политизированных антифа.

Трафаретинг – это способ обозначить своё присутствие для обычных людей и одновременно одна из форм протеста. Иван рассказывает: есть такая концепция, как «городская герилья», партизанская война в городе, по которой следует, что любой город – это поле боя, где нужно отвоевать своё визуальное пространство.

– Начинали мы с обычных надписей-лозунгов. Это было в 2005 году, когда в городе были какие-то очередные выборы, – вспоминает Иван. – Мы писали что-то типа «Не голосуй!». Но быстро отказались от этого – всё-таки для нанесения надписей от руки нужен какой-то минимальный художественный дар, потому что надписи получались кривые. Кроме того, идёт большой расход краски. Поэтому когда мы влились в антифа-движение, то уже помаленьку начали осваивать трафареты. Первые, я помню, были надписи «Все разные, но все равные!» и «Love music, Hate fashism!» («Люби музыку, ненавидь фашизм!»). Самым ходовым был трафарет «Unity» – «Единство».

Становление трафаретинга пришлось на 2006 год, когда вся страна протестовала против прохождения нефтепровода через Байкал. Тогда в Иркутске во всех районах появились трафаретные надписи «Байкал дороже нефти» с узнаваемым силуэтом священного озера. Тогда же впервые иркутские автономщики хорошо и плотно сошлись с местными активистами экологического движения.

Матвей в это время жил в одном из соседних сибирских городов. Трафаретингом занялся, как и большинство сочувствующих, из протеста против визуализации на стенах нацистской символики (нужно признать, что трафареты неонацистов и в Иркутске появились первыми, – например, уже много лет подряд в городе на стенах традиционно ко дню рождения нацистского лидера появляются графические силуэты Адольфа Гитлера с датами жизни и смерти).

– У нас в городе был район новостроек, где все стены были заклеены листовками «бонов». И как-то раз мы основательно подготовились и устроили большой моб: за одну ночь полностью перекрасили район в трафареты антифа, – вспоминает он. – Трафареты были традиционными: «Фашисты – за лидером!» и «Мир цветной, а не коричневый!». Очень этим гордились, ведь там живут наци, это был их район.
Политика на «костях»