В день 18-й годовщины штурма «Белого дома» мы пригласили на радио «Комсомольская правда» участников этих печальных событий.
Ворсобин: — Кстати, вы обещали предоставить общественности чемоданы компромата…
Руцкой: — Я по этим документам сделал доклад на Верховном Совете. Я рассказывал, как порт Находка ушел за 120 тысяч долларов (цена, скажем, средненького автомобиля). Как ушел Ачинский глиноземный комбинат. Или такой пример: грузится залоговый фонд, золота 20 тонн — вот квитанция погрузки, накладная. А в Швейцарию прилетает почему-то 15 тонн. То есть 5 тонн испарились. Таких примеров я могу тысячи привести. И все это было задокументировано. Например, берут документ — 2 миллиона тонн нефти в обмен на 100 тысяч тонн куриных окорочков. Здорово, да? Теперь садимся и считаем, сколько стоят 100 тысяч тонн куриных окорочков и сколько стоят 2 миллиона тонн нефти. Куда ушла разница? И все эти документы лежали в сейфах в моем кабинете. А после того как меня арестовали и посадили в «Лефортово», эти сейфы были взломаны и все документы исчезли.
Все пугают гражданской вой­ной! Никакой гражданской войны не было бы! Господин Полторанин, вспомните — когда правила «Демократическая Россия», сколько вымерло населения? Что демократы сделали с национальным достоянием страны? Растащили! Сколько людей власть вогнала в нищету, отобрав все сбережения? И если бы Верховный Совет победил в 1993-м, этой нищеты не было бы.
Сергей Станкевич (бывший советник президента Ельцина): — В период революции (а это все еще был революционный период) важны не только формальные нормы, но и историческая правота. Она в той ситуации была на стороне Кремля, потому что нужен был реформаторский прорыв. А ощутимо этому всему мешала старая советская система во главе с Верховным Советом. Конечно, в лагере «Белого дома» было немало приличных людей. Но вокруг этого лагеря группировались такие силы, которые потом, в случае победы «Белого дома», ввергли бы страну в хаос, это было совершенно очевидно. Достаточно посмотреть на их марши, их лица, их лозунги.
Ворсобин: — Да это были милые люди — антисемит Макашов, фашист Баркашов, а также отряды Терехова, Анпилов и т. д.
Руцкой: — Вот прицепились к теме — Макашов, Баркашов… Здание Верховного Совета окружено. Три кольца. Блокированы все выходы из метро. Колючая проволока. Каким образом через эти три кольца появились люди с антисемитскими лозунгами? Мы их туда привели? Но зачем? Как потом в этом хаосе контролировать положение? И потом, радикалов было незначительное количество. 200 — 400 человек. Но в здании парламента, да, появились лозунги, разжигающие межнациональную рознь…
Слушатель радио «КП» Антон: — У меня вопрос к Александру Руцкому. Что вам помешало остановить всю эту нечисть, которая в тот момент рвалась во власть? Такие, как Ельцин, Гайдар? Почему недодавили их?

Руцкой: — Не было народной поддержки. В самый ответственный момент лидер КПРФ Геннадий Зюганов говорит: пойду поднимать народные массы. И уехал с концами. Тулеев, губернатор Кемеровской области, тоже поехал поднимать шахтеров. И тоже исчез. А потом мы видим, выступает Геннадий Андреевич и рассказывает, что не надо поддерживать мятежников. Вот и все.

Ворсобин: — Возможно ли в России повторение октября 1993-го?
Руцкой: — Это исключено. Пропаганда постаралась так, что мы теперь деидеологизированное общество. Можно назвать его стадом баранов, а можно толпой.
Ворсобин: — А что хуже — расстрел парламента или народное безразличие?
Руцкой: — И то и другое плохо. Сегодня общественное мнение — это мнение тех, кого не спрашивают. А надо спрашивать.