В редакцию TUT.BY обратилось четверо молодых людей, признанных 3 года назад потерпевшими по уголовному делу в результате обстрела из пневматического оружия их 17-летним ровесником.

Стрелявший Спартак Томеян с места происшествия скрылся, а через полгода сам явился в милицию. Там он объяснил стрельбу тем, что было задето его национальное достоинство – якобы ребята обозвали его чуркой и стали избивать. «Оборонялся», — настаивает он. С тех пор прошло три судебных разбирательства, и Томеян трижды признавался виновным. Суды не оставили без внимания и то, что это был уже второй раз, когда он стрелял по людям из пневматики. Правда, из 5,5 присужденных лет он отсидел только чуть более 2,5: 1 апреля 2011 – кассационная инстанция отменила обвинительный приговор и освободила Томеяна из-под стражи. 28 октября этого года Минский городской суд оправдал его, признав невиновным.

Версия потерпевших

По словам Николая Кузнецова, одного из потерпевших, 5 апреля 2008 года он с тремя друзьями возвращался с Цнянского водохранилища, где ребята отмечали день рождения знакомой девушки. Проводив девушек, пошли домой — через улицу Кольцова. «Проходя мимо остановки общественного транспорта, мы громко разговаривали. Помню, обсуждали нашего общего знакомого, и я, видимо, громко сказал слово «лох», — говорит он. — Со стороны остановки нас окликнули, но мы не придали этому значения, продолжали идти. Наш друг Стас Алексеенко немного отстал и разговаривал по телефону, и вдруг мы услышали его вскрик: он стоял на коленях и держался руками за голову. Когда мы захотели помочь другу, один из нападавших стал стрелять — почему-то именно в лицо — и мы, испугавшись, стали отступать».

Ничего так и не поняв, один из потерпевших позвонил отцу, который и завез ребят в больницу. В результате выяснилось, что у троих из них – легкие телесные повреждения, у одного – менее тяжкие. В деле имеются все справки, заключения судебно-медицинских экспертиз и фотографии поврежденных лиц. По словам Николая, лишь после случившегося он узнал в нападавшем Спартака Томеяна, с которым они вместе занимались в спортивной секции, но никогда не общались. «Думая над тем, что могло послужить причиной нападения, мы вспомнили, что я сказал «лох», а он, видимо, воспринял это на свой счет», — говорит Николай.

Спартак явился в милицию только через полгода

Ребята написали заявление в милицию — Спартака начали разыскивать, но не нашли. Как потом говорил сам обвиняемый, он вскоре после случившегося уехал в Краснодар. Зато был установлен другой факт – около года назад Спартак уже стрелял из пневматического оружия по людям и поэтому имел судимость.

В милицию Спартак явился сам — лишь в ноябре 2008-го и заявил, что на него напали, что он действительно стрелял, но лишь в целях самообороны: «вверх, чтобы отпугнуть потерпевших». После этого конфликт, по его словам, прекратился, а он с девушкой и парнем, который пришел ему на помощь, сели в такси и уехали.
В суде Томеян утверждал, что пистолет выкинул, но куда и когда — указать не может. За помощью в медучреждения не обращался, так как «всё само зажило». В милицию также не обращался, «так как не хотел, несмотря на то, что инициаторами конфликта были потерпевшие, а он лишь защищался».

Однако суд ему не поверил, и в 2009 году он был приговорен судом к 5,5 годам лишения свободы в колонии общего режима за особо злостное хулиганство (ч.3. ст. 339 УК РБ). Согласно приговору «суд положил в основу приговора показания потерпевших, не доверять которым у суда нет оснований».

Спартак виновным себя не признавал и не признает. Так, например, в последней кассационной жалобе от 30 мая 2011 он пишет, что четверо молодых людей, увидев его на остановке, стали кричать «Спартак лох, чурка», «после чего стали закасывать рукава, подошли ко мне и один из них ударил меня. <…> Затем 4 молодых людей, взяв в круг, стали меня избивать», — пишет Спартак. После этого, по его словам, двое побежали к забору, вырвали штакетину. «Один из них кричал «убью» и штакетником начал наносить мне удары. <…>Я достал пневматический пистолет, который с собой носил для самообороны от подобных случаев, стал отбиваться его кобурой и стал хаотично стрелять».

Обвиняемый, видимо, понимал, что для полноценной защиты нужны документы и свидетели. Так, еще в 2008 году, когда он находился в следственном изоляторе, по его просьбе была проведена экспертиза с целью зафиксировать побои. По заключению эксперта, у него действительно обнаружены были шрамы, но эксперты не смогли установить ни характер, ни давность этих повреждений. В результате суд признал, что это заключение и вовсе к делу не относится.

В качестве свидетеля выступила якобы находившаяся со Спартаком девушка, которая полностью подтвердила показания друга – что слышала оскорбления и что сама пыталась разнять драку. В то же время, по материалам дела, она уклонилась от явки для проведения следственных действий и не явилась на опознание избивавших ее друга Спартака.

Свидетелем выступил также владелец дома рядом с местом происшествия, у которого, по его словам в суде, был действительно поломан забор: в один из дней апреля 2008 он обнаружил, что повален один из пролетов забора и в нем отсутствовали две штакетины. Однако, в какой конкретно день это произошло, суд так и не установил.

Неожиданный свидетель – новое рассмотрение дела

Спустя 10 месяцев после произошедшего в деле у Спартака появился свидетель – мужчина, который, по его утверждениям, был на остановке и видел, как проходившие мимо парни оскорбили Томеяна, а затем, когда он попытался выяснить, за что его оскорбляют, стали избивать его. «Кто-то из потерпевших отломал палку от забора и стал избивать ею обвиняемого», — говорил свидетель в суде.

Правда, потерпевших, как выяснилось, свидетель не запомнил, на суде указал на постороннего человека. Да и появился этот свидетель весьма странным образом. Согласно материалам дела, нашла его абсолютно случайно девушка Спартака: по ее словам, она встретила мужчину в гипермаркете “Бигз” в январе 2009 года. “Встретив его, спросила, не был ли он на остановке в апреле 2008, когда там происходила драка. Когда он ответил, что был, попросила его явиться в суд и дать показания».

Первоначально суд, впрочем, не поверил показаниям свидетеля, мотивируя это, в первую очередь, тем, что он не смог сказать о конкретных действиях потерпевших. А то, что девушка встретила свидетеля спустя год в магазине, а на суде он никого так и не вспомнил, суд счел вообще «нелогичным».