«Бизнес и национализм несовместимы» — это утверждение я слушал на протяжении нескольких лет, пока успешно развивал собственное национально-ориентированное предприятие. Собственно именно за развенчание этого «мифа несовместимости» я и выиграл «приз» длиною в 9 лет лагерей.

Тем не менее, моя уверенность в собственной правоте непоколебима даже после пресечения моей деятельности карателями из ФСБ. Бизнес они с легкостью прикончили, упрятав директора за решетку. Метод действенный, стоит признать. Работа наших силовиков по разрушению страны вообще на редкость успешна, у них именно это и называется – эффективным менеджментом…

Я был не одинок. Среди моих деловых партнеров я часто встречал руководителей со схожими взглядами на жизнь. Как и меня, их достала паразитическая Система с присосками чиновников, живущих на откатах. Однако редко, кто возмущается и противодействует. В основном, все терпеливо ждут краха гнилой Системы, и своим бизнесом рисковать не спешат. И в чем-то они правы. Из тюремной камеры сложно удержать на плаву свое предприятие. У меня не получилось.

И все же, мой опыт может оказаться полезным не только для дельцов, купцов и фабрикантов, но и для обычного пассионарного населения. Возможно, у кого-то лучше получится совместить развитие своего дела с «активным выражением гражданской позиции», назовем это так.

Устраивайтесь поудобнее. Мое строительство утопии на отдельно взятом кусочке подмосковной территории — дело не одного дня.

«Возродим Россию по кирпичику!»

Итак, в начале нулевых, у меня появилась возможность поставить эксперимент по развитию национально-ориентированного предприятия. Мне предложили организовать дело, а я оказался националистом из ДПНИ. Все было честно, свое мировоззрение я ни от кого не скрывал. Поэтому, когда мне поставили разумное условие: «или политика, или бизнес», я выбрал должность генерального директора. В первую очередь меня привлекли необъятные возможности воплощения своих идей, ведь отказываться от убеждений меня никто не заставлял. А политики в России все равно нет.

Обеденный перерыв в отделе сбыта кирпичного завода начинался ровно в час дня и ни минутой позже. Возможно, при плановой экономике такая работа эффективна, но в условиях дикого капитализма пришлось срочно избавляться от запаха нафталина. И молодое руководство завода это прекрасно понимало. Так возник Торговый Дом «Кудиново», официальный и единственный торговый представитель одного из многих кирпичных заводов. И, практически сразу, началось наше агрессивное вторжение на строительный рынок облицовочных материалов Москвы и Подмосковья в бело-желто-черных тонах под лозунгом: «Возродим Россию по кирпичику!». Уверен, многие мои бывшие соратники из ДПНИ тех лет помнят свою сопричастность к нашим рекламным кампаниям :)

По Москва-реке под стенами Кремля ходил кругами теплоход, на мачтах которого развевались имперские стяги, а на корме красовался баннер: «Слава России!» (тогда эти слова еще были политически актуальны). Так наши будущие деловые партнеры узнавали о национальном самоопределении бизнеса. Приглашенные журналисты воочию наблюдали, как накрытые столы и соответствующая обстановке живая музыка делали свое дело. И вот уже через пару часов солидные директора ведущих строительных предприятий, отбросив в сторону пиджаки и комплексы, громогласно скандировали хором лозунг с плаката на корме теплохода, сотрясая стены Кремля. Договора мы подписывали чуть позже.

«Белый кирпич для белых людей»

Праздник дня города Электроугли, где располагался кирпичный завод, из года в год отдавал тем же нафталином. Выписанные из Москвы барабанщицы и сотня националистов в футболках с надписью на спинах: «Возродим Россию по кирпичику!» и имперскими флагами в руках встряхнули подмосковное болото. Мэр города, после пережитого, даже настоял на выплате премиальных организатору мини-Русского Марша. А я в очередной раз убедился — имперские амбиции сидят в любом престарелом градоначальнике. Стоит их затронуть, и ты оказываешься обладателем крупных строительных заказов и даже возможности выпускать единственную в районе газету с правильными статьями.

Выставки строительной индустрии стали моей отрадой. Наш завод выпускал, среди прочего, белоснежный кирпич. Министры, посещавшие выставки, с некоторым удивлением слушали радиообъявления под сводами выставочных комплексов: «Белый кирпич для белого человека!». Их свита раздвигала людей возле нашего стенда и «шишки» из госструктур знакомились с чудом облицовочных материалов и организатором эпатажной пропаганды.

Как результат: уже через полгода работы ТД «Кудиново» была продана вся продукция кирпичного завода до конца строительного сезона, включая некондицию. Это были золотые дни, мне моя работа нравилась все больше. И это было только начало.

Некурящие получали премиальные. Уходившие в декрет — призовые

Важнейшей целью моего эксперимента было доказательство возможности работы в России без гастарбайтеров. Доказательство не только деловым партнерам, но и самому себе. Трудно, менее выгодно, но возможно. В моем уголовном деле есть список всех работников нашего предприятия за все годы его существования. В нем несколько десятков славянских фамилий. Лишь один молдаванин смог покорить меня принципиальным отказом от употребления алкоголя, чем заслужил должность бригадира разнорабочих.

Некурящие получали премиальные. Уходившие в декрет — призовые. Ругавшиеся матом пополняли офисную копилку штрафом. Мне говорили: «Баловство!», я отвечал: «Культура!». Меня укоряли: «Ты мог бы зарабатывать больше», я доказывал: «Это вклад в будущее. Отдача и будет больше». Проявляли недоверие: «Твоя фирма маленькая, можешь себе позволить». Я убеждал: «Маленьким сложнее выжить. Но станем больше — все будет также». Я знал примеры крупнейших ДСК (домостроительные комбинаты), столь же принципиальных в работе без иммигрантов и к культуре на производстве.

Мы за свой счет кодировали от алкоголизма местных «кулибиных», отдавая зарплату их счастливым женам. Мы заменяли таджиков и узбеков на белорусов и украинцев, если не находили им замену среди местных в округе. Мы не просто мечтали об утопии, мы ее строили. Утопия в отдельно взятом городе Подмосковья. А это уже экстремизм.