Из воспоминаний о Дмитрие Нестерове
Был хмурый осенний день двухтысячного года. Он стоял у порога редакции «Нашего современника» в бомбере, черной форме, тяжелых ботинках. Юношески хрупкий, с открытым серьёзным взглядом. Принёс показать мне рукопись своей книги, точнее, её распечатку. Тогда она называлась «Линия жизни». Потом название изменили на более звучное и вызывающее «Скины. Русь пробуждается» в издательстве «Ультракультура». А тысячи читатели узнали русского парня из рабочей семьи под псевдонимом Дмитрий Нестеров.
Почему я назначила встречу там? Редакция «Нашего современника» была для меня самым надёжным причалом в море столичной жизни, и казалось естественным приглашать человека туда. За месяц до знакомства с ним я написала в одну из малотиражных патриотических газет, что творческой молодёжи оппозиции нужно объединяться. Мне позвонил юноша, представившийся Романом Нифонтовым.
Роман был моложе меня на несколько лет, он родился 25 мая 1978 года, и состоял в РНЕ, как и я, но в другом окружном подразделении. В юности у нас с Романом был один духовный наставник – офицер Дмитрий Вдовин. Работал Дмитрий Геннадьевич в милиции, в ОВД «Ивановское», позже ушел по контракту служить в Чечне в составе ОМОНа, в 2001 году после очередного возвращения из командировки внезапно умер от сердца. Роман очень чтил этого человека, как и многие другие молодые люди, которые прошли через учебное подразделение РНЕ. «За Вдовиным мы пошли бы в бой, не раздумывая» — Говорил Роман. Но из учебного подразделения новичков переводили к другим командирам, так получилось, что кое-кто, приметив, что ребята издают журнал «Русская воля», проявляют инициативу, вызвал Романа для беседы, в том числе пытался выведать, принимает ли он участие в акциях скинхедов, Рома косил под наивного паренька, но то, что у него уже есть своё издание, раздражало подозрительно любопытную личность. Несостоявшимся людям всегда неприятно присутствие рядом перспективной талантливой молодёжи, да и просто слежка могла быть целью. Только через восемь лет эту особу уволили из организации «за деятельность, не совместимую с пребыванием в рядах РНЕ»… Роман перешел к Дмитрию Румянцеву, в НСО. Относился к нему с уважением. Когда Румянцев выдвинул свою кандидатуру на пост депутата, агитировал за него. В связи с гибелью Романа и его товарища Максима Базылева в Сети появились противоречивые отзывы о Румянцеве. Но так как я этого человека не знаю, мне о нём сказать нечего.
Помню, предложила «Линию жизни» в одно серьёзное издание, но, разумеется, её не взяли – опубликовать такое значило быть готовыми к судебным искам. Сейчас видно, как ошиблись те, кто испугался его публиковать – это принесло бы изданию ещё большую любовь читателей, особенно молодого поколения.
Я стала автором его журнала «Русская воля», который Роман вместе со своими друзьями издавал. Он помог мне сделать мой первый сайт, который потом закрыли по чьему-то доносу. Порой приносил записи правых исполнителей, например, благодаря ему я услышала песни немецкого ультраправого барда Франка Реннике. Мы обсуждали новые номера своего издания…
Мнение о том или ином политическом или культурном явлении зависит от людей, которые его олицетворяют. Для меня олицетворением скин-движения был Роман, как олицетворением национал-социализма – офицер Дмитрий Вдовин, благородные, мужественные люди. И когда я писала стихи, в которых воспевала национализм как явление, то думала о своих соратниках и сказать плохого не могла. Видела ли я в реальной жизни героев? Да, эти парни были героями…
Взрослел Роман и менялся журнал, который он делал вместе с единомышленниками, вкладывая в это рискованное предприятие свои деньги. Из небольшой брошюрки тетрадного формата «Русская воля» превратилась в красивое солидное издание, но его идеологическое направление никогда не менялось. Роман не служил в армии, считая, что главный бой идёт в столице и незачем отправляться на окраину России, чтобы там получить пулю, когда её можно получить и здесь – так и получилось в итоге. Материалы в «Русской воле» публиковал под псевдонимами, не гонясь за известностью. Был псевдоним Михалыч. В своей книге автор носит ник Квас, Максима (Адольфа) Базылева он вывел под псевдонимом Роммель.
В документальном фильме «Russia Moscow – NeoNazis» Роман зачитывает отрывок из своей книги – эпизод с избиением кавказца в электричке. Параллельно показывают его самого, сидящим в вагоне рядом с британским журналистом, который переводит монолог писателя. Своего лица Роман не показывает – прячет в тени капюшона. И там я снова услышала его речь, правда, в реале она звучала чуть иначе – у Ромы был красивый мужественный голос.
