Пробил час долгожданного Евро-2012. Миллионам предназначено переживать за исход соревнований, но среди них есть те, кто не жалея времени и денег поедет поддерживать родные сборные в дальние края. Имя их — футбольные фанаты, среди которых – русские фанаты, известные на всю Европу, как автомат Калашникова. Заимствованная из Англии субкультура в течение нескольких лет превратила часть фанатского движения экс-СССР в многотысячную неистовую армию. Выезды, перфоманс на трибунах, драки, своя литература и музыкальная сцена. Постоянно мелькающие по ТВ околофутбольщики, тем не менее, остаются террой инкогнито для нас. Кто они – безумные хулиганы или специфичное мужское братство, бросающее вызов постиндустриальному обществу?

МЫ К ВАМ ПРИЕДЕМ

Биография футбольного фанатизма настолько масштабна и противоречива субкультурными подробностями, что ее отображение затребует многотомного исследования. Как журналисты, мы не обладаем столь щедрым пространством и постараемся осветить интригующую изнанку, приподнявшись над сенсационными темами, как клубная вражда.

Насилие на футбольных стадионах Англии неотделимо от истории развития процесса пинания мяча на поле. Сторонники одной команды гоняли поклонников другой и до хрипа оглашали воздух кричалками в честь клуба. Прошли века, и стихия оформилась в движения, со своими законами, модой, моралью и героями, ставшие объектами информационного товара и городских легенд. Когда все пошло-поехало, на дворе стояли 1960-е; в считанные годы английская болезнь захлестнула Европу и, по крупицам, пробралась за Железный занавес. Восьмидесятые, для Запада, и девяностые – для Востока Европы, стали годами установления репутации в мире футбольных племен. На лидирующие места вышли англичане, поляки, русские, сербы, венгры, голландцы, немцы, украинцы, болгары и греки. Повсеместно на фанатское движение накладывались местный специфический отпечаток и политическая окраска. Почерк варьировался от территории хаоса до рыцарских правил боя, а идеологические предпочтения – от национализма до анархизма. Сербские хулиганы «Црвеной Звезды» и «Партизана» подбрасывали в бары друг другу гранаты. Многие англичане долго и упорно считали, что в магазинах платить за товар не стоит. Супортеры белорусского «МТЗ-Рипо» запрещают гомофобию на трибунах, а львовский «Карпати Лвів» не выносит на дух коммунистов, афинская «Галазиа Стратиа» после матчей охотится за албанцами. Болезнь в Греции зашла настолько глубоко, что клубы не в состоянии собрать выезд в поддержку национальной сборной.

Как во времена рыцарской вольницы феодализма, футбольная клубная вражда разделяет нации, а города становятся вотчинами личных войн группировок, скептически взирающих на нормы общественной жизни. Ни в одной стране хулиганов не подавили – ни обструкции в СМИ, ни полицейские операции или тюремные сроки. Кодекс чести и социальная сплоченность, своеобразная омерта, не оставляет места для внедрений агентов под прикрытием. Но, есть то, что объединяет хулиганов, не везде правда, – интересы страны. Хулиганы Сербии спровоцировали массовые демонстрации протеста в день провозглашения  «независимости» Косово и развалили все попытки гей-парадов в Белграде. Визиты венгерских фанатов в Словакию предостерегают власти государства от дискриминации венгерского меньшинства. Что касается поляков, – на день Независимости 11 ноября 2011 случилось немыслимое – по Варшаве прошло 20 тысяч человек, преимущественно фанатов, в знак протеста против «визита» международной коалиции леваков.

Пока еще фанаты, марка – сделано для Европы. Есть хулиганы в Турции, но их манера поведения – дружба с полицией против гостей, насилие ради убийств, отрицание этических норм, не вписывается в общефанатские ценности. В США несколько иной вид хулиганства – уличные банды «дятлов», где кулачные забавы и войны с бригадами латиноамериканцев сопряжены с торговлей наркотиками.

ПРИВИВКА ДЛЯ ФАНАТОВ

Как считает Максим Собеский, автор исследования «Фанаты и СМИ»: – «Появление футбольных хулиганов в Россииестественная часть общеевропейского процесса распространения субкультуры, заимствованной из Англии». Семена культа пришли на благодатную постперестроечную почву России. Развалились социальные и воспитательно-педагогические институты по работе с молодежью, на улицах царило беззаконие люберов и, сменивших их, гопников. Кто не хотел примитива и ждал мужского братства, не связанного с уголовщиной, ушел в фанатский мир, несущий свою, уникальную параллельность страдающей от экономического кризиса страны. Как признают ветераны движения, для них околофутбол стал не миром деструктивной агрессии, а пафосом самоутверждения.