Кризис в РФ, В.Путин

«Самый плохой сценарий — социальные потрясения — даже прогнозировать не хочется».

Экономист Игорь Николаев о скорой нищете россиян, социальных подарках к 2018-му, неадекватном бюджете, о пугающих нефтяных котировках, долларе за 75 рублей и о том, что ждёт экономику России в ближайшие годы.

За последний год в разговорах о российской экономике роли экономистов, политиков и чиновников четко разделились: одни просто заучили мантру «кризиса нет», другие рассказывают апокалиптичные страшилки, третьи кричат, что наконец-то у России появился шанс на особый путь. Среди экономистов директор Института стратегического анализа ФБК Игорь Николаев считается бессердечным врачом, который выносит самые точные диагнозы российской экономике. Говорит без эмоций о курсах валют, ценах на нефть, неадекватном российском бюджете на 2016 год и сроках кризиса.

— Игорь Алексеевич, обыватели воспринимают курс рубля как градусник, показывающий, насколько российская экономика больна. Поэтому, когда мы непродолжительный период наблюдали дешевеющий до 60 рублей доллар и растущие цены на нефть, казалось, что российская экономика делает первые шаги к выздоровлению. Насколько это соответствует действительности?

— Укрепление рубля снова сменится спадом. На самом деле это не очень хороший признак, когда его туда-сюда очень сильно колбасит, и, по сути, это свидетельствует о том, что тенденция к ослаблению сохраняется.

Вот когда валюта растет устойчиво и нормально, то таких срывов не происходит. Мы даже можем вспомнить собственную историю, когда на протяжении длительного времени рубль укреплялся и такой волатильности не было. Кроме того, традиционно перспектива рубля прежде всего связывается с ценами на нефть. Но если бы только от нефти зависел рубль, то это было бы просто замечательно. Все же ждут, и не без основания, когда цены на нефть достигнут своего дна. По нашей оценке, это может быть на уровне 40 долларов за баррель, даже чуть ниже.

Так вот, следуя этой логике, если нефть упадет на дно, то и все неприятности рубля закончатся автоматически.

— В том смысле, что рубль тоже достигнет дна?

— Да. Но мы принимаем во внимание, что сила рубля зависит не только от нефти, но и от состояния нашей экономики в целом. От политики ФРС США, безусловно, тоже зависит. А политика такая, что как ни откладывай повышение основных ставок, ФРС все равно будет увеличивать их. И это тоже не очень хорошо действует на рубль. От перспектив — отменят или не отменят санкции — рубль тоже зависит. Ведь что такое санкции? Это прежде всего ограничения по доступу к рынкам капиталов. Поэтому тенденция к ослаблению рублю все равно сохраняется.

— Можно ли сегодня прогнозировать, с каким рублем мы придем к концу года?

— По нашим оценкам, мы все-таки увидим 75 рублей за доллар.

— А по нефти почему такие пессимистичные прогнозы — 40 долларов за баррель?

— Это то дно, до которого цены на нефть могут дойти. Потому что иранский фактор еще совсем не отыгран. На одних ожиданиях мы уже увидели, что происходит с ценами.

Но когда Иран реально будет выходить на мировой рынок со своей нефтью, то обеспечит еще большее предложение, которое будет толкать цены на нефть вниз.

К тому же мы видим то, что происходит в США: там одна из палат уже проголосовала за то, чтобы снять запрет на экспорт американской нефти. 40 лет существовал этот запрет, сейчас они его будут снимать. ФРС будет поднимать свои ставки. В общем, сохраняется много факторов в пользу того, что цены на нефть снизятся.

— Некоторые циники утверждают, что нам выгодно участие в операции в Сирии для того, чтобы обеспечивать бюджету рост цен на нефть.

— Внешне представляется именно так. Я не знаю… я просто хочу надеяться, что этим мы не руководствовались, когда принимали подобное решение. Кроме того, надо иметь в виду, что геополитические факторы оказывают влияние на стоимость нефти только в относительно краткосрочном периоде. А основную тенденцию определяет то, что предложение нефти на рынке, которое связано со сланцевой революцией в США, значительно выросло.

— Правительство утвердило основные параметры бюджета на следующий год, и сам Дмитрий Медведев сказал, что, несмотря на то, что бюджет очень жесткий, он представляется ему адекватным. Вы согласны с премьером? Напомню, в нем предусмотрена экономия на пенсионном обеспечении, коммуналке, образовании и здравоохранении.

— Мне бюджет, напротив, представляется неадекватным. Я еще не очень определился в формулировках, потому что совсем грубо не хочется говорить. Но что меня совершенно не устраивает, так это то, что он имеет абсолютно антисоциальную направленность. Мы же знаем, что индексация пенсий предусмотрена всего лишь на 4 %. Заморозили пенсионные накопления. Принято решение не индексировать пенсии работающим пенсионерам. Многие другие выплаты: материнский капитал, выплаты почетным донорам и т. д. — тоже не индексируются. И это неадекватно нынешней ситуации, когда все нехорошее по большому счету только начинается, потому что этот кризис не краткосрочный — он затяжной.

— Насколько затяжной?

— Это структурный кризис. И когда пытаешься оценить, сколько времени может уйти на исправление структурных диспропорций, то понимаешь, что все слишком запущено. По нашим оценкам получается, что потребуется не меньше 4-5 лет.

— Возвращаясь к бюджету. Получается, что уровень жизни в 2016 году по сравнению с 2015 годом у жителей России будет гораздо ниже?

— Да. Уже сейчас у нас реальные доходы снижаются. В августе было — 4,9 % по отношению к августу 2014 года, а реальные зарплаты снижаются еще более высокими темпами — на 9,8 %. И это при том, что в феврале была индексация тех же пенсий на 11,4 %. Теперь представим, что такой индексации не будет. И вот это снижение реальных доходов будет измеряться уже не 4-5 %, а значениями в 10-12 %. То есть ситуация будет существенно хуже по сравнению с 2015 годом.

— Что будет с инфляцией в следующем году?

— Что касается инфляции, то бюджет у нас сверстан, исходя из уровня 6,4 %, это неоправданный оптимизм. Мы в этом году будем иметь по официальным оценкам 12 %, хотя уже накопленная инфляция с начала года — 10,5 %. Еще осталось у нас 2,5 месяца, и мне с трудом верится, что за 2,5 месяца, в том числе за декабрь, который очень инфляционно емкий месяц, мы наберем всего 1,5 %. Таких чудес не бывает, мы за один декабрь будем иметь гораздо большее значение. Поэтому, по нашим оценкам, инфляция будет все-таки ближе к 16 %, ну, может быть, 15 %.

— Если говорить о пенсиях, то создается впечатление, что назревает какая-то социальная катастрофа. Потому что сначала было замораживание накоплений, теперь — отказ от индексаций. Что вообще происходит? Есть ли шанс получить пенсии следующим поколениям?

— Шанс есть, конечно. Но надеяться на государство не стоит абсолютно.

— С какого возраста не стоит? Вот мне еще стоит, или уже нет?

— На самом деле смотрите, что происходит: обижают всех. Для тех, кто уже на пенсии, индексация составаит всего 4 %. У нас миллионы человек вышедших на пенсию и работающих, и им вообще не собираются ничего индексировать.

У вас, молодых, у которых 6 % от фонда оплаты труда должны идти в накопительную часть, они тоже, извините, туда не пойдут. Замораживаются. Самое интересное, что из этих 6 % будет сформирован специальный фонд в размере 342,2 миллиардов рублей, которым будет распоряжаться руководство страны. Это резервный фонд. Получается, что в условиях, когда начались трудности с деньгами, решили сэкономить в первую очередь на тех, кто в меньшей степени способен лоббировать свои интересы.