Висяки и план по эпизодам

Следователь у нас был из Генпрокуратуры, по особо важным делам. Но фээсбэшшники постоянно приезжали. ФСБ нами занималась, видимо, из-за того, что убийство якута-шахматиста было резонансным.

Он был одним из немногих достойных спортсменов по шахматам. Но я неоднократно слышал от представителей криминальных кругов, в том числе достаточно высокопоставленных, что тот занимал в криминальном мире определенное положение и был связан с отмыванием денег, продажей якутских алмазов. Все это, конечно, вилами по воде писано — просто слова. Однако слышал я это неоднократно и от разных людей. И мои подельники тоже. А году в 2008-м еще была прямая линия с Путиным, во время которой якутская диаспора пожаловалась на проблемы расовой и национальной нетерпимости, приведя в качества примера как раз Николаева Сергея Николаевича.

В процессе следствия к нам прилипали все новые и новые эпизоды — на нас, похоже, пытались повесить все «висяки». Больше всех настрадался Калиниченко, который был единственный совершеннолетний. Судя по рассказам, избивали его жестоко. Кроме того, сажали в камеры к кавказцам, чтобы они его тоже лупили. Прямо заводили и говорили: «Смотрите, мы вам скинхеда привели, он ваших братьев резал».

После того, как нас уже осудили, к нам приехал следователь и говорит: «Вот, Калиниченко дал показания, что вы тогда-то совершили убийство негра в метро». Мы все сказали, что ничего такого не было. Это проверили — ничего подобного в то время плюс минус-месяц в метро не происходило. Калиниченко потом рассказывал, что его пытали, сказали: «Должен еще пять эпизодов сдать!». Вот и приходилось просто выдумывать.

Один парень, Ивлев Юра, у нас сел вообще ни за что. Просто шел по улице, увидел знакомых ребят, решил потусить. Ему сказали: «Пойдем хачиков пинать», — и дали нож. Он помахал им в воздухе, сказал что-то вроде «да-да, я сейчас со всеми разберусь» — похоже, подумал, что мы просто прикалываемся. А когда начался замес, он испугался и отошел в сторону, никаких ударов никому не наносил. Но на видеозаписи (это все снималось на видео) засветился с этим ножом в руках. В итоге его нагрузили на шесть с половиной лет. Были ребята, которых приплетали на те эпизоды, где их просто не было.

Второе дело

После того, как нас осудили (мне дали девять лет), завели второе дело — по двум покушениям на убийство и двум разжиганиям. Обвинение было с такой кучей процессуальных ошибок, что ни в одном уважающем законы государстве оно до суда бы не дошло. Мы выбрали суд присяжных, который нас в итоге оправдал.

Но в процессе у нас не приняли ни одного ходатайства. Один из потерпевших якобы давал следователю показания — написанные хорошим русским языком. А перед судом его нашли — оказалось, что он по-русски не говорит даже, запросил переводчика. Другой парень рассказывал, как следователь позвал его в кабинет, полчаса что-то печатал, а затем дал ему: «Это твои показания, здесь написано, что преступление было, но ты стоял в стороне, подписывай». Он отказался, но эти показания все равно зачитывали в суде и показывали присяжным! Он прямо в зале суда встал и заорал: «Это не мои показания, смотрите там даже моей подписи нет!».

Некоторые ребята потом рассказывали, что перед крупными националистическими митингами к ним приезжали из ФСБ, предлагали сотрудничать. Грубо говоря, сидеть «ВКонтакте», общаться на форумах и выуживать, кто что планирует. Это уже на воле, но то же самое и в зонах практикуется — приезжают и предлагают сотрудничать. ФСБ имеет огромное влияние и может сильно облегчить жизнь. Или же наоборот. Речь не только о физическом давлении. Есть много способов — могут специально подселить к кавказцам или лишить свиданок с родственниками. И это не только националистов касается, а представителей любых движений и субкультур, которые, по мнению органов, могут представлять какую-то опасность.

Красные, черные и коричневые

В местах лишения свободы, будь то лагеря или тюрьмы, есть два варианта политической расстановки сил. «Красные» — это когда все находится под влиянием администрации. А «черные» — противники администрации, представители криминальной субкультуры. Красными считаются не только активные противники воровской субкультуры, но также люди, которые просто работают на должности — бригадиры, завхозы и так далее.

Когда мы попали в СИЗО-5, там все было достаточно «черное». Малолетки бесшабашные, но тонкостей криминального мира толком не знают. В основном это низшие социальные слои. Беспризорники, наркоманы, много выходцев из детдомов. Народ по большей части туповатый. Националистов становилось все больше и больше. И буквально в течении полугода сложилась уникальная ситуация — националистов стало большинство. Власть оказалась не в руках «черных» или «красных», а в руках националистов. Фактически уже все решали мы, однако боялись вывести это на «взрослый уровень». Боялись, как бы потом это нам не вышло боком.

Но затем случился такой эпизод. У нас сидела группа парней — их обвиняли в убийстве. Они действительно были скинхедами, один из них был на учете в детской комнате милиции. Но убийство на них повесили — сидели они ни за что. Одному из них исполнилось 18, и его подняли во взрослую камеру. Он попал к кавказцам, где его сильно избили, заставили убираться, не пускали к столу и так далее. И все мы понимали, что нас ждет то же самое. По этому поводу была большая телефонная конференция, в которой участвовал смотрящий за централом Дима Подольский. Он сказал: «Ребята, я все понимаю, но у меня у самого жена нерусская, и вообще, национализм здесь не приветствуется». Нужно понимать, что процентов 80 заключенных централа — это кавказцы. И куда бы ни попал заключенный с националистическими взглядами, у него могут быть проблемы. Скрыть взгляды сложно. Да и сами сотрудники постараются сделать их известными. Придут и скажут: «Расскажи нам, где тут у вас телефоны, иначе всем объясним, кто ты и что ты».

В общем, мы подумали: «Ну что же, если нас в любом случае ждет такая судьба, то что же будет сдерживать нас сейчас?». Все эти малолетки, которые общались с криминальным миром, называли себя в шутку «блаткомитетом». Так вот, после этого разговора в течение часа власть в двадцати с лишним камерах перешла от «блаткомитета» к «WP-комитету». Всем этим «блатным» беспризорникам поразбивали лица и сказали, что теперь мы здесь правим бал. Этот разговор послужил сигналом к действию для многих камер, хотя конфликты происходили давно.

Был, например, один киргиз-педофил — самому ему было лет 16, а сел он за изнасилование девочки 12-ти лет. Когда он попал в СИЗО, сказал своим, что никого не насиловал. Мол, мусора подставили. Блатные киргизы тут же сказали: «Да, братуха, ты никого не насиловал». Плевать, что родители этой девочки звонили в тюрьму и говорили, что он реально ее изнасиловал. Не знаю уж, каким путем, но и обвинение у него сыпалось — он должен был освободиться. В тот день, когда он должен был уезжать, правые разнесли ему лицо просто в хлам. Самое смешное, что его не отпустили в тот день — перенесли суд. Он со своим опухшим лицом оказался на виду, и все поняли, что появилась реальная политическая сила в лице правых ребят.