«Просто, чтобы было тепло на душе». Как зашло в тупик расследование убийства у платформы «Новогиреево».
Больше трех лет заняло у московских следователей производство по делу о жестоком убийстве, открытое из-за новых обстоятельств уже после того, как обвинявшийся в этом преступлении Михаил Жуков был приговорен к 12 годам в колонии строгого режима. Все это время его родные пытались добиться передачи дела в суд в надежде на оправдание. 15 октября им сообщили, что следствие прекращено.
Медведково
Несколько раз в неделю на прием к главе комитета «За гражданские права» Андрею Бабушкину приходят люди, которые надеются на помощь правозащитника. 22 сентября в офисе на первом этаже жилой многоэтажки возле метро «Медведково» на окраине Москвы за большим столом ждут несколько женщин. Посетителям говорят приходить к восьми вечера, но в семье Жуковых по опыту знают, что раньше девяти-десяти часов прием не начнется. Михаил Жуков уже шесть лет отбывает срок по обвинению в убийстве (часть 1 статьи 105 УК), а его мать Татьяна Васильевна и жена Анастасия все это время обивают пороги ведомств и пишут жалобы, не теряя надежды на освобождение молодого человека, которому в мае 2014 года Перовский районный суд Москвы назначил 12 лет колонии строгого режима.
Хотя обвинительный приговор и устоял во всех апелляционных инстанциях, после вмешательства Бабушкина Следственный комитет на протяжении трех лет вел производство по вновь открывшимся обстоятельствам — семья заключенного полагает, что, если бы дело снова дошло до суда, то Михаил был бы оправдан, а в прошлый раз его осудили потому, что следователи с самого начала «назначили» его виноватым и не стали проверять другие версии.
Совсем недавно прокуратура в третий раз вернула в Следственный комитет материалы дела, потребовав провести дополнительную проверку, и родственники снова пошли к Бабушкину — советоваться, что делать дальше.
Новогиреево
Убийство, за которое осужден Жуков, произошло 23 марта 2013 года. В этот день работавший замерщиком в фирме по установке окон Михаил встретился в подмосковном Железнодорожном со своими старыми приятелями — сотрудником ФСБ Алексеем Подобой и электромонтером Юрием Салтыковым из Королева, который приехал на поминки по бабушке. Все трое, по их собственным (или их знакомых) словам, в той или иной степени разделяли правые идеи: Жукова называли «скинхедом», Салтыкова — сторонником баркашовского «Русского национального единства», Подоба участвовал в тренировках проекта «Чистота», который занят «популяризацией архетипа «мужчина-воин»». Подоба и Салтыков друг о друге отзываются хорошо, о Жукове — нет, и это взаимно.
Все трое сходятся в одном: в тот день они выпили, зашли в подъезд погреться, а потом сели на вечернюю электричку в сторону Москвы. В какой-то момент к компании присоединился Виталий Ветчинов, наркозависимый и неоднократно судимый молодой человек. Знавшие его жители Железнодорожного вспоминают: родился в обеспеченной семье, но из-за наркотиков залез в долги и опустился.
Около 21:40 Ветчинов сошел на платформе «Новогиреево» и отправился в аптеку, чтобы купить «Тропикамид» — глазные капли, ценимые наркопотребителями и прошлым летом внесенные в список сильнодействующих и ядовитых веществ. Чуть позже в лесополосе между железной дорогой и Кетчерской улицей ему нанесли 69 ножевых ранений.
Вспоминая этот вечер, Подоба и Салтыков утверждают, что погибший вышел в «Новогиреево» вдвоем с Жуковым, а они поехали дальше — в Москву. Михаил настаивает на другой версии: приятели сошли с поезда вчетвером, потом они вдвоем с Ветчиновым зашли в аптеку, потом тот сделал себе инъекцию и догнал Подобу и Салтыкова, а сам Жуков остановился по малой нужде и отстал.
«Практически сразу у него [Ветчинова] с Салтыковым и Подобой начался конфликт, при этом причину конфликта я не понял, но Салтыков и Подоба начали вдвоем наносить удары Ветчинову, при этом в какой-то момент в руках у Салтыкова что-то блеснуло <...> Увидев все это, я решил в конфликт не вмешиваться и пошел в сторону платформы «Новогиреево» <...> Примерно через пять-шесть минут, с той же стороны, где заходил я, поднялся Подоба. Я спросил у последнего, где Салтыков и Ветчинов, а также что за конфликт у них произошел. На это Подоба сказал, что Салтыков уехал, а по поводу конфликта — «так надо»», — рассказывал Жуков следователю.
Труп Ветчинова нашли на следующее утро, Михаила задержали 28 марта. На вопрос, почему Жуков, оказавшись очевидцем преступления, не обратился в полицию, его мать отвечает так:
«Его спрашивали, допрашивали, он вообще даже не знал, что его убили <...> — он говорит, что не знал, что его убили. И когда его задержали, конечно у него всплыло в сознании, что он видел драку эту, потасовку, и он решил, что это могли быть эти двое. Потому что разговор шел, что это [убил] какой-то кавказец, еще что-то, он не связывал [убийство] с этим [конфликтом между приятелями]».
Татьяна Васильевна отмечает, что Михаил не пытался скрыться даже после того, как силовики пришли к ней вечером 27 марта — по ее словам, сын тогда сказал, что ему уже звонили «пообщаться», то есть знал, что органы им интересуются.
Подоба и Салтыков проходили по делу свидетелями.
На момент задержания Жуков был женат, его сыну исполнилось три месяца; через год первая жена подала на развод, а уже после приговора молодой человек снова женился. «Давно любила. Но на тот момент, когда Миша женился, я училась — мне было не до отношений… А тут, спустя несколько лет, мы снова начали общаться — я сразу поехала к нему на короткое свидание. С тех пор мы постоянно общаемся», — говорит его нынешняя супруга Анастасия. Вместе со свекровью она теперь добивается освобождения мужа.
Свидетельница
Об убийстве возле платформы «Новогиреево» уже подробно писали. Главная свидетельница обвинения в этом деле — Анна Лысова; раньше она употребляла героин, а теперь — только водку и пиво. В последние годы женщина сдавала комнату Ветчинову. Показания Лысовой неоднократно менялись: утром 27 марта она говорила, что об убийстве услышала от знакомого пьяницы, а вечером рассказывала, будто следила за молодыми людьми в надежде, что те поделятся с ней «Тропикамидом», и случайно стала очевидицей драки между своим квартирантом и Жуковым. После этого Михаила и задержали.
Позже Лысова написала явку с повинной, признавшись в даче ложных показаний; по словам женщины, Жукова она оговорила под давлением полицейских из ОВД «Перово», которые задержали ее 27 марта. Судья Перовского районного суда Москвы Василий Кузнецов к этим ее показаниям отнесся критически, посчитав, что свидетельница пытается помочь Жукову избежать наказания. Версии с оговором Лысова придерживается до сих пор — она говорит, что однажды даже пыталась на улице попросить прощения у матери Михаила, но Татьяна Васильевна ее прогнала.
