Главная нефтегазовая кладовая России — молодые города Западной Сибири — стремительно исламизируется. Спецкор «КП» Дарья Асламова искала ответ на вопрос: Что делать?

КАК НИЖНЕВАРТОВСК ВОШЕЛ В ДЕСЯТКУ САМЫХ МУСУЛЬМАНСКИХ ГОРОДОВ РОССИИ

Нижневартовск встречает гостей памятником «Покорителям Самотлора»: нефтяник, держащий в руке газовый факел, которого в народе почему-то прозвали «Алешей». Хотя ваяли его с первопроходца Феди. Из окна гостиницы видишь, что прямо в стену упирается последний рельс. Все. Дальше железной дороги нет. Город молодой (всего 49 лет), веселый, разговорчивый и очень живой. Соперничает с Сургутом, считая его слишком «интеллигентским». Да я сама ошалела, когда увидела в сургутском ресторане в восемь вечера чинных людей, пьющих чай! Я представляла себе нефтяников иначе: размашистые широкие люди, которые и пашут, и гуляют.

— А на какие шиши сейчас гулять?! – злобно выругался грузинский таксист-старожил. – Понагнали по дешевке таджиков и узбеков. Скоро мы тут все «Аллах Акбар!» начнем кричать. А моих земляков из Грузии не пускают. Вы думаете, эти азиаты вас любят?

— А уж вы, грузины, нас просто обожаете!

— А это неважно. Зато мы христиане, — философски заметил он.

В Нижневартовске проживает 111 национальностей, а во всем Ханты-Мансийском округе (ХМАО) аж 123! ХМАО (малая Югра) официально считается основным нефтегазоносным регионом России и одним из крупнейших нефтедобывающих регионов мира.

До большого нефтяного взрыва в 1960-х Югра жила тихо. Коренные народы ханты и манси ловили рыбу, охотились, разводили оленей. А потом грянуло. Открытие знаменитого Самотлорского месторождения всколыхнуло весь СССР. Со всех концов огромной страны в начале 1970-х потянулись люди по комсомольским путевкам. Кто за цветным телевизором, кто за мотоциклом. Лично знакома с тремя дагестанцами, которые в райкоме комсомола честно заявили, что едут за «запорожцами» (сейчас они на «ландкрузерах» катаются).

Как только здесь нашли нефть, в регион зашли Грознефть, Татнефть, Бакунефть, Башнефть. Отсюда столько мусульман, — объясняет начальник Управления по вопросам законности, правопорядка и безопасности Нижневартовска Сергей Ефремов. – Существует такое мнение в мусульманской среде, что нефть они считают чуть ли не своим тотемом. Все территории, где присутствует нефть, — мусульманские страны. Весь Ближний Восток, Саудовская Аравия, Катар, Иран, Азербайджан, Татарстан, Чечня. Нижневартовск – город мигрантов и авантюристов и формировался, как США. По последней переписи русское население — 76 процентов (это русские, украинцы, белорусы), остальное – это Кавказ, татары, башкиры и 2 процента коренных ханты и манси. Первая волна мигрантов была лучшей, советской. Нефтяники, строители. В 90-е годы начался шалтай-болтай. Сейчас организованно заезжают узбеки и таджики и пашут. Первое время дагестанцы плясали лезгинку на улицах. Мы собрали всех руководителей диаспоры.

— А какой аргумент? Что, нельзя плясать лезгинку?

— Есть нормы принимающего сообщества. Точка. Нельзя включать громкую музыку, нельзя прилюдно резать баранов. Вот мне звонят: опять танцуют. А я информирую представителей диаспоры, которые выезжают на место. Я не знаю, что они им говорят. Но зато у нас теперь создали ансамбль «Кавказ», лауреат федеральных конкурсов. Хочешь танцевать – на сцену и вперед! Реакция на стрельбу в воздух у нас тоже отменная. Повсюду камеры, люди бдят, правоохранительные органы заточены.

Хорошо, что эмиссары от террористов ездить перестали. Но плохо другое — они все ушли в интернет. Безопасно и без затрат. У нас же народ бестолковый. Они на страницах выкладывают про себя все: что я одеваю, что кушаю, где отдыхаю. Ну, и свое мировоззрение. А поменять чужое мировоззрение хорошо обученному психологу проще простого.

— А что делать? Ведь в ХМАО нефть и газ! Это не какие-то бородатые отморозки, которые где-нибудь в горах сидят.

— А вот что. То же самое, что делают исламисты. Только в противовес им и гораздо ярче. Вы видели, какие шикарные ролики изготавливает ИГИЛ*? (запрещенная в РФ террористическая организация, — ред.) Они говорят с молодежью на языке молодежи. Нужно взять их метод на вооружение. Понятно, что тут бюджетные затраты, которые трудно рассчитать. Вот мы сделали десять роликов, а экономисты говорят: докажите эффективность. А мы им в ответ: в 2014 году люди уезжали в Сирию, а сейчас не едут. Статьи в газетах тут не помогут. Нужна работа в соцсетях, в блогах, в группах. Очень мало специалистов низового звена, которые могут так работать, поэтому мы сейчас делаем упор на обучение. Мы не в состоянии посадить всех полицейских за компьютеры и привлекаем киберволонтеров. А почему нет? Народ и милиция едины. У нас раньше были автоматизированные системы по словам, по тегам, но в городе, а молодежи наплевать, она на любой сайт заходит. И мы ушли от территориальной привязки. Только в этом году наше управление вместе с киберволонтерами выявило и направило в прокуратуру более 80 сайтов для блокировки контента.

Хотя власти в Югре уверены, что вербовка идет только по интернету, диаспоры нашептали мне, что не все так просто. Что через Турцию в Сирию по-прежнему успешно отправляют людей на смерть. Правда, жертвами становятся не местные жители с российскими паспортами, а беспомощные и запуганные мигранты. Канал такой: из Турции приходят товары, которые успешно распродаются. Но обратно деньги не уходят. В качестве платы перебрасывают завербованных. Четкий бизнес: либо деньги отправь, либо людей. И контролируют его турецкие спецслужбы.

ВСЕХ В КАРАНТИН!

Глава узбекской диаспоры Хакимбек Койчиев встречает меня в центре «Мир вашему дому» в спортивном костюме с надписью «Россия». Всю жизнь проработал в милиции, награжден Орденом Мужества за оперативную работу. Опытный «волк-профессионал».

— У нас тут много было веселых ребят, которые потом оказались в Сирии и Афганистане, — вспоминает Хакимбек. – В округе очень богато на этот счет. Был настоящий бум: вербовались и уходили. Никто не вернулся. Все полегли. А зачем они нам нужны? Психически неуравновешенные люди с опытом боевых действий. Сейчас мы их контролируем. Кто МЫ? Сарафанное радио наших соотечественников. Все докладывают.

(Я сразу вспомнила, как местный оперативник, не задумываясь, объяснил мне, кто такой агент: «Это доброжелатель и неравнодушный человек». Идеально!)

— А вообще: хочешь – не хочешь, а карантинные центры для приезжих из ближнего зарубежья надо создавать, — вздыхая, говорит Хакимбек.

— Это вы о чем? Что-то вроде тюрьмы для мигрантов?

— Почему сразу тюрьма? Приезжает человек, который хочет работать в России, и две недели находится в специальном центре. Во-первых, он проходит медицинскую комиссию и получает справку. Вы, наверное, в курсе, сколько туберкулеза завозят мигранты, потому что просто в их странах перестали делать прививки? Во-вторых, у приезжего берут отпечатки пальцев. В-третьих, оформляют все миграционные документы и разрешение на работу. А в это время правоохранительные органы проверяют его на экстремизм, терроризм, бандитизм. И, разумеется, все эти центры будут работать на коммерческой основе.