Да, я тоже вижу таких каждый день, люди к 25 годам с пивными животом, уставшие жить и тянущие свою ежедневную офисную рутину. Это самая большая ошибка — потерять блеск в глазах и радость жизни.

Да, да. Когда я был в колонии, впервые в жизни я почувствовал физическую немощь, я был до ареста 105кг, в лагере на БУРе упал ниже 60-ти. Выйдя оттуда, я побежал в спортзал и занимался как заведённый каждый день, через 2 года я выполнил норматив мастера спорта по жиму кандидата в мастера по становой тяге, а мне к слову 42 года. Я пол года назад при весе 83 кг. от груди жал штангу 150 кг и тянул тягу 200кг. Надо вообще понимать, что желание жить и быть счастливым у нас внутри. Никакие внешние факторы не делают тебя счастливым.

Абсолютно согласен. Даже в рекламах продают не товар, а именно счастье от обладания, использования этого товара, но это иллюзия. Счастье уже внутри нас.

Если человек внутри несчастлив, то ни яхта, ни мерс — ничего не сделает его счастливым. Лишь подарят временный всплеск. У меня есть знакомые, которые сейчас являются миллиардерами и они во многом несчастные люди. Никакие деньги и красавицы вас счастливыми не сделают, если в вас самих этого счастья нет

Как происходило Ваше становление как националиста?

6 апреля 1996 года я вступил в Русское Национальное Единство (далее РНЕ), уведя с собой половину арбатской бригады скинхедов. И соответственно далее с момента создания организации, ныне запрещенной, “Славянский Союз”, вся моя деятельность попала под наблюдение спецслужб. РНЕ была весьма примечательной организацией при Ельцине и когда из ее недр вышел ныне запрещенный “Славянский Союз”, с основным, считай костяком управленцев, то наблюдение переключилось на нас. Несмотря на то, что я был молодой парень, относились к нам всерьез и приглашали говорить на самые верха. Власть не была крепка и вертикаль тогда была много короче. Давления силовиков почти не было, арестовать могли только за конкретное преступление. Не было антиэкстремистского законодательства, иноагентов, экстремистов и беспредела с картинками.

То есть плавающих вопросов, которые повернуть можно так и эдак не было?

Нет, нет. Сегодня расплывчатые формулировки статей, позволяют посадить кого угодно за любую фразу не лишенную смысловой нагрузки. Тогда такого не было, не воруй, не бей, не насилуй, не убивай и не тронут. Вот если бы убил, то да, тебя бы как и всех посадили. В 2001 году эти законы экстремистские начали принимать, а применять начали ближе к 2010 году. Т.е. ст. 282 УК РФ использовалась как отягощающая преступление.

Например, человек совершил убийство человека другой национальности?

Да, именно, ему вешали убийство 105 и 282-ю до кучи.

За высказывания ее не вешали?

Нет, не в коем случае. Вообще говоря первые 10 лет правления Путина были относительно свободны для общественности и субкультуры. Даже не то, чтобы свободны, но не боялись говорить. Душили тогда уже ТВ6 и НТВ, брали под контроль СМИ, устанавливали цензуру, но до отдельных людей дела никому не было. Механизм закручивался не сразу.

Когда вы осознанно решили продвигать национализм в масштабах страны?

Да почти сразу. И еще будучи скинхедом, я уже задавал общие вопросы: какие преобразования в стране нужно было провести, например. Мне не нравилась культура реперов, но и в субкультуре скинхедов я не видел продолжения.
Драки ничего не решали, это было время препровождение, тусовка, но не политика. Раньше 99 процентов драк даже не рассматривались органами. Ну подрались и подрались. Сегодня вы получили, а завтра мы.

Что для Вас значил национализм раньше, а что сейчас? Что изменилось?

Конечно, он эволюционировал. Сначала это было сугубо протестное движение неформалов. Он строился на германофильстве, эпатаже, использовании немецкого антуража и атрибутики. Но никто никаких идей Гитлера тогда не знал. Мы брали антураж, он был на тот момент самый протестный. Потом движение стало наполнятся смыслом и меняло форму, субкультура исчезла, не только скинхедов, а вообще вся. Национализм начал облачаться в смыслы, получил политические формы и русскую идею.

Конкретно для Вас? И что было дальше, после Вашего вступления в РНЕ?

Да, для меня. Я шел и развивался вровень с русским национализмом, он формироваться как структура, а я как личность. Первыми ростки после крушения СССР можно считать общество «Память». Но это больше такое патриотическое сообщество, как нынешний Малофеев, чем какое -то структурное объединение националистов. Формирование организованного национализма произошло с момента создания РНЕ Баркашова. Структура состояла в основном из советских обывателей, когда я со своими бойцами приехал туда вступать, мы считали что это боевики прямо.
А на деле оказалось, что нас считали за отморозков и страшных людей. Скинхедов побаивались и старались не принимать, начальник СБ (службы безопасности) Чулин Александр Евгеньевич тогда сказал, что меня они принимают и ребят под ответственность, но скинхедами пусть они себя не зовут, «ты единственный скинхед партии». На тот момент все руководство РНЕ воспринимало нас как беспредельщиков. А для нас они тогда были как для тебя сейчас “ватные” россияне.

(Смеюсь) А сколько было мыслей у вас перед приездом туда: бойцы, опасные ребята, националисты-военные.

Да это были обыкновенные горожане, днем работающие на своих должностях. Они страшно выглядели, когда их одевали в черную форму, но по сути оставались теми же горожанами. В контрасте с нами: выходцами из подвальных качалок, подготовленных и злых, постоянно дерущихся ребят. Они даже по первой опасались нас.
Но всё ровно, я тогда понял, что РНЕ — это именно та структура, которая должна представлять русский народ. В итоге я единственный из всей своей бригады там остался. В течение года все ушли, для скинхедов это было не актуально. Анархическое движение, а тут тебе построения, листовки клеить, обыватели испуганные. Моя бригада меня постоянно спрашивала: “ А чего ты с этими ряжеными ходишь?”.

Дмитрий, получается Вы уже смотрели в будущее на тот момент?

Конечно, мне хотелось уже тогда заниматься политической деятельностью. Я был самый молодой соратник РНЕ. Меня сразу назначили заместителем руководителя Южного округа. Я тогда подумал, мол нифига себе, какую мне должность дали, а потом выяснилось, что там в округе две бабки были. Мне пришлось создавать округ с нуля. Я постоянно ездил в штаб в Терлецкую дубраву. В итоге я перевелся в первую партийную группу на казарменное положение. Заступал на постоянное дежурство, 15 суток работал, потом на день ехал домой и снова. Трудоустроили меня на железную дорогу, стал начальником смены. Потом был начальником охраны одного объекта. Так и ездил то на объект,то в штаб. Я даже мылся постоянно в Терлецком пруду, где было расположение группы. Спортом занимался, ездил на ножевой бой и бокс на динамо, жил на казарменном положении, спал на двухъярусных шконках. Это по факту, была армия. И начиная с командира отделения первой партийной группы я дорос до заместителя руководителя этой группы, руководителем на тот момент был Шендрик Иван Степанович. А затем уже я возглавил идеологию в РНЕ Москве. Вёл карантин, заведовал вступлением в организацию в Москве. У меня появился свой аппарат и все люди, которые вступали в Московскую организацию проходили через меня. В 1998 году состоялось первое собрание моей организации “Славянский союз” (ныне запрещенной). А официально из РНЕ я вышел в 1999 году. Уже в СМИ были заявления о выходе, конфликт с Баркашовым был…