Зиг по фазе. На Урале бездомного, сушившего вещи на Вечном огне, обвинили в реабилитации нацизма.

Городской суд Миасса арестовал 40-летнего бездомного, который решил высушить носки на мемориале «Скорбящая мать». Мужчину отправили на два месяца в СИЗО, так как, оставшись на свободе, он, по мнению следствия, мог скрыться.

Обстоятельства «преступления» таковы: в ночь с 29 на 30 сентября в Миассе произошли заморозки, температура опускалась до -2°С, и мужчина пришел к Вечному огню согреться и просушить одежду. Чтобы усилить пламя, он бросил в него лежавшие у мемориала венки. Произошедшее попало на камеры видеонаблюдения, и мужчину задержали.

Полицейские были готовы предъявить ему классическое для таких случаев обвинение по статье «Вандализм» (ч. 1 ст. 214 УК), предусматривающей до трех месяцев ареста. Но 30 сентября делом внезапно заинтересовался Следственный комитет. «В региональных СМИ была размещена информация о том, что неизвестные вандалы развели костер на мемориале «Вечный огонь» в городе Миассе. Сотрудниками органов внутренних дел на месте происшествия задержан 40-летний мужчина без определенного места жительства, причастный к совершению содеянного. Следственными органами Следственного комитета Российской Федерации по Челябинской области инициирован вопрос о передаче материалов по данному факту из органов внутренних дел для проведения доследственной проверки», — говорилось в сухом сообщении СК.

В итоге бездомного обвинили в куда более тяжком преступлении, чем вандализм, — в реабилитации нацизма.

Часть 3-я статьи 354.1 УК предусматривает уже не три месяца, а три года лишения свободы.

При этом, по данным Znak.com, мужчина психически нездоров. И намеревался ли он, пытаясь высушить носки на мемориале, распространять «выражающие явное неуважение к обществу сведения о днях воинской славы», «осквернять символы воинской славы России» или хотя бы «отрицать факты, установленные приговором Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран Оси», — вопрос сомнительный. Но следствие его рассматривает вполне серьезно.

Если раньше по статье о «реабилитации нацизма» судили за глупость — в основном подростков, публиковавших фотографии гитлеровцев в соцсетях и на сайте «Бессмертного полка», то теперь будут судить еще и за жизненную неустроенность. Следственно-судебная система на повороте обгоняет систему социальной защиты населения и замахивается на ее функции: «Негде жить? Живи в тюрьме».

Это неудивительно: 30 сентября, в тот же день, когда СК запрашивал материалы дела по миасскому бездомному, правительство подало в Госдуму проект федерального бюджета на 2022–2024 годы. Расходы на социальную поддержку граждан (речь не только о помощи бездомным, но и о пенсиях, пособиях и т.д.) в 2022 году, согласно пояснительной записке, будут сокращены на 371 млрд рублей. Зато финансирование силовых структур вырастет на 415 млрд.

Конечно, в России есть не только Уголовный кодекс, но и Федеральный закон «О профилактике правонарушений». В этом законе говорится и об «устранении причин и условий, способствующих совершению правонарушений», и об обязанности органов власти «обеспечивать взаимодействие нуждающихся в помощи с теми, кто оказывает эту помощь. И даже — о необходимости участия в профилактике правонарушений сотрудников полиции и СК.

Сотрудники силовых структур вполне могли привести бездомного не в СИЗО, а в миасский «Комплекс социальной адаптации граждан», то есть в приют. Горожане говорят, что он хорошо работает и принимает людей, даже несмотря на переполненность. Но в приюте задержанного мужчину не видели. За невозбужденное дело ведь не дают звездочек.

Миасская ситуация прекрасно укладывается в логику возвращения в СССР. Статья 209 УК «Бродяжничество» была отменена лишь 5 декабря 1991 года — люди еще помнят, что за это могут сажать. Более того: часть общества, кажется, вполне может быть не против таких посадок — вспомнить только, как москвичи больше года воевали с «Ночлежкой».

Бездомный Сопи из рассказа О. Генри «Фараон и хорал» мечтал попасть в тюрьму, чтобы не мерзнуть и хоть что-то есть. Он бил витрины магазинов, приставал к женщинам и крал чужой зонт. Но его не задерживали. А задержали в тот момент, когда он решил изменить свою жизнь и получить помощь в церкви, — ни за что, за бродяжничество.

Миасскому бездомному никто не предложил изменить свою жизнь. Не желая или не имея возможности помогать ему социализироваться, государство толкает его в исправительную колонию.

В конце концов, исправительных колоний в государстве 663, и они рассчитаны на сотни тысяч человек, а приютов для бездомных в пять раз меньше — 134, и всего на 8500 тысяч нуждающихся.

Тюрьма — новое слово в соцзащите? Если подумать, это ведь тоже своего рода крыша над головой…

НГ