— А тебя прессовали там, задерживали?
— Меня вообще там на протяжении, не знаю, пяти лет убивали в этой милиции Кировской… Дехан (Плехан, Плеханов?- неразб) Олег, приезжал такой, начальник милиции Дальнереченска, он тоже там крутится. Когда всё это происходило, 29 июля 2010 года я явился сам в прокуратуру Кировского района с заявлением непосредственно обо всём этом, заявление содержало текст — чем занимаются сотрудники правоохранительных органов, то есть донести всё до власти. Мне сказали: «подожди секунду, ну там, минут 20, сейчас приедут сотрудники города Уссурийска для более тщательного опроса». Я пришёл туда в прокуратуру, у меня есть много свидетелей, приехали сотрудники ОРЧ-4, надели мне без разговоров наручники, увезли, три дня меня никто не мог найти, я три дня ночевал в отделе ОРЧ-4. Ещё до этого, когда всех искали, меня задерживали, избивали, Олег вот этот вот избивал, после этого в больнице лежал… Писал неоднократно, всё это возвращается в Кировский отдел милиции, оттуда идёт отказ в возбуждении уголовного дела …
— Тебя пытали, когда задерживали?
— Они меня вообще избивали конкретно. Вот когда меня сюда привезли во Владивосток — 29 июля 2010 года, когда я пришёл в прокуратуру Кировского района чтобы подать заявление, меня оттуда в три часа дня забрали ОРЧ-шники — привезли сюда во Владивосток, по дороге избивали, в Уссурийск ещё завезли на часик, избили конкретно, а когда сюда привезли, подняли на 9 этаж на Карбышева 4, на 9 этаже в кабинете… Зафиксировали наручниками, и всё, после этого надевали пакет на голову, я курил тряпку через противогаз, то есть мне надели противогаз, в шланг напихали тряпки, подожгли. Я астматик, я ни разу в жизни не курил, и меня вот этой тряпкой пытали, я этой тряпкой дышал на протяжении трёх дней…
Я все фамилии, всё знаю. Это были непосредственно ОРЧ-шники: Шашков Сергей, Резников Максим – это два ОРЧ-шника города Уссурийска, потом города Владивостока: Кудашов Алексей, это Незавитин — Евгений или Сергей его зовут, потом Шулуканов (Силиканов? – неразб), его звать как меня. Непосредственно Кудашов там самый такой, который конкретно убивает. Если ты не соглашаешься с их позицией обвинения, которую они тебе заставляют подписать, ты им говоришь, рассказываешь: вот так вот сотрудники Кировского района делали, а они говорят: ты нам не неси тюрю давай, вот так подпишешь, так и будет. Типа нам невыгодна позиция, чтобы мы говорили о правоохранительных органах плохо… Они били, избивали, пытали, на шпагат меня сажали – разорвали мышцы на ногах. Меня там просто убивали три дня. Просто убивали… Чтобы я подписал то, что им выгодно.
— А дату помнишь?
— Это было 29 июля 2010 года, когда меня забрали в Кировске, и вот 29, 30 и 31 июля я находился в ОРЧ-4, ночевал там на полу, пристёгнутый к батарее. У меня было только три часа отдыха, то есть я мог поваляться, отойти от ударов, от мешка на голове, от тока, от этого всего, всего три часа было… После продолжались опять пытки. Всю ночь я орал там. Меня ставили на окно на колени, говорили: ты сейчас улетишь, как и все остальные, кто отсюда падали, и мы спишем… И твоя жена, мы ей тоже накидаем – а она на тот момент беременна была – мы ей тоже накидаем, и она всю жизнь будет винить тебя.
— А кто конкретно это говорил?
— Кудашов Алексей говорил. Кудашов. Он сотрудник ОРЧ-4 города Владивостока. Непосредственно во всём этом участвовал ещё Гривня (Гривный? – неразб), он находится – следственный комитет города Владивостока. Он знает обо все этих пытках. Также там есть ещё такой Миляев – начальник ОРЧ-4, который, когда мы активно начали писать жалобы, заявления на них, что нас избивают, убивают, — они привозят нас в ОРЧ-4, дают нам наши же жалобы, которые мы из СИЗО отправляли, и говорят: с чем ты будешь их есть, с майонезом или кетчупом?
Я пытался вызвать врачей, мне не давали. Моя мама стояла под окнами сутками. Они предоставили своего адвоката, который не объяснял мне ничего — ни прав, ничего, он пришёл, ему говорят: подпиши, он где-то расписался и ушёл, я его знать не знаю, он у меня побыл три дня… А у меня уже был мой адвокат, нанятый моими родителями, то есть мой адвокат настоящий стоял под окнами, его не пускали. А на данный момент сейчас в деле имеется запись, как меня задерживали. Я живу в Кировке, а задержан во Владивостоке в тапочках и шортах, в отделе ОРЧ-4, в три часа ночи! Типа я сам пришёл туда и 31 числа задержан был, это как вообще понимать? Мне при свидетелях молча надели наручники и увезли, в Кировке 29 числа, а я задержан якобы 31 числа в отделе ОРЧ-4 на 9 этаже!
— То, в чем вас обвиняют, ваши действия — были направлены против бандитов в погонах, которые торговали наркотиками?
— Да, а теперь… Мы писали на них, что они наркотиками занимаются, доказательства предоставляли, теперь они вот это всё делают на нас – типа мы бандиты, типа мы наркотиками занимались. Ни разу никто не курил и не пил, спросите любого в Кировке, к нам все положительно относятся. Там у нас спортклуб был, «Патриот», в котором мы тренировались, его закрыли, чтобы не было спортсменов больше в Кировке, чтобы лучше наркоту скупал народ. Мы против наркотиков, а теперь из нас делают наркоманов, теперь на нас всё это льют, Аврора Римская (старший помощник руководителя следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по Приморскому краю – А.Б) чушь такую несёт, мы там — бандиты, мы – наркоманы. Мы единственные были, кто могли встать и возразить им. А теперь мы сели, а там…
— После этих трех дней в ОРЧ-4 тебя пытали?
— Да, пытали после этого. На протяжении года меня возили в ОРЧ-4, меня пытали здесь, и непосредственно СИЗО в этом тоже принимало участие… Я в карцерах пробыл больше четырёх месяцев, водой со шлангов поливали, это никому нет дела. Я просидел в первом блоке два года, там грибок этот черный… Я астматик, два года сидел там, а сейчас его закрыли, как не подлежащий содержанию человека. Там ужас, там все течет, там водопады со стен. Там говно течет, канализации нет. Непосредственно на днях меня перевели на подвал. Теперь я сижу на подвале. После спецблока мне здесь условия кажутся нормальными… Сейчас не холодно, так как на улице не холодно, а было холодно, да. Окна не закрываются до конца. Я один сижу, я до сих пор в одиночке сижу. Не раз были комиссии, много-много раз приходили, уполномоченный по соблюдению законности в исправительных учреждениях приходил из прокуратуры. Я жаловался, говорил им всё. Все, что они сделали, это один раз убрали прогулочный дворик.
Журнал Аркадия Бабченко
Тюремное интервью с другом Приморских Партизан Алексеем Никитиным
5 комментариев
Знаешь больше? Есть мнение? Оставь комментарий.
Вы должны авторизоваться, чтобы оставлять комментарии.