Показания под копирку

И вот в последних судебных процессах вели речь о протоколах очных ставок. Помимо того, что они оказались похожими на протокол допроса А. Никитина, под ответами обвиняемых в протоколах очных ставок отсутствовали подписи.

Прокурор возражал, говоря, что отсутствие подписей якобы не является нарушением (ст. 192 УПК информирует о другом – о том, что каждое лицо следственных действий должно подписать каждую страницу протокола и протокол в целом). Прокурор говорил, что применение одинаковых формулировок в протоколе допроса А. Никитина и в протоколе очной ставки якобы также не является нарушением, поскольку А. Никитин давал показания по поводу одних и тех же событий. По-моему, очень сомнительное утверждение прокурора.

– Очная ставка, – говорил прокурор, – является самостоятельным следственным действием. В ее проведении адвокат Николаев не участвовал.

Приступили к обсуждению ходатайства об исключении протоколов очных ставок.

– Прокурор говорит, что я давал показания, – возразил Алексей Никитин, – Я не согласен с тем, о чем говорит прокурор. Он хочет сказать, что я заучил протокол допроса наизусть и как стихотворение повторил? В данном протоколе одни и те же слова, одинаковые вопросы и даже ошибки одинаковые.

– Дважды представитель обвинения сослался на ч. 2 ст. 192 УПК, – сказала Нелли Анатольевна Рассказова, адвокат Алексея Никитина, – Он утверждает, что очная ставка самостоятельное следственное действие. Но как раз в силу выше указанной статьи очная ставка не является самостоятельным следственным действием. В обоих протоколах очных ставок первый вопрос звучит так: «Подтверждаете ли вы показания, данные вами ранее?» Эти показания, данные ранее, суд исключил из материалов уголовного дела. И значит, показания протокола очных ставок тоже должны быть исключены. Самое главное, данные показания мой подзащитный для всех участников очной ставки в устной форме не излагал. Они просто перенесены из протокола допроса в протокол очной ставки.

Суд постановил исключить протоколы очных ставок.

– Следователь не допросил участников очных ставок, – сказал судья Грищенко, – а скопировал показания из протоколов допроса А. Никитина. Это следует из текста протокола очной ставки. Данное обстоятельство подтверждается также замечаниями адвоката Рассказовой, которые исследовались в судебном процессе. Очные ставки не отвечают требованиям закона и подлежать исключению из числа доказательств.

От автора:

По заявлениям подозреваемых и обвиняемых о пытках в ОРЧ-4, прокуратура штампует отписки. В них написано, что якобы сведения не подтвердились, что нет причин для реагирования. В прокурату, УСБ и к уполномоченному по правам человека таких обращений приходит много.

Жалобщики прилагают к ним подтверждающие документы – справки о телесных повреждениях, говорят о наличии свидетелей. Разные люди, которые не знают друг друга, пишут об одних и тех же сотрудниках ОРЧ-4, пытавших их, об одних и тех же изощренных пытках и порой даже об одном и том же кабинете, который находится на девятом этаже ОРЧ-4, где подследственных и подозреваемых подвергают пыткам. Не является ли это подтверждением того, что пытки применяются? И когда наконец появятся причины для реагирования?

Может, только тогда, когда кущевский синдром охватит всю Россию?

Наталья ФОНИНА