Интересно, как раскрывает Дорнбергер некоторые характерологические черты фон Брауна, когда сравнивает его с Риделем: «В моих глазах он [Ридель] был хорошим противовесом чрезмерно темпераментному – и к тому же самоучке – технику фон Брауну. Ридель с его спокойным, глубоким мышлением, обширными знаниями и практическим опытом постоянно вводил бурный поток идей фон Брауна в русло реалистического подхода. Он взял фон Брауна под свое крыло и снабжал его техникой необходимой для работы».
Сводя разностороннюю деятельность фон Брауна к некому единому знаменателю, Дорнбергер сделал вывод, что главная забота Вернера состояла в том, чтобы «устранять трудности». При этом Дорнбергер отметил, что молодой Вернер не был «источником» инженерно-конструкторских начинаний.
«Я знаю, что [фон Браун], когда жил в Германии, не написал самостоятельно ни одной выдающейся научной работы, которая по своему анализу и новизне, по своим выводам и результатам потрясла бы научное сообщество, – вспоминал он. – Я знаю, что ему ни разу не пришлось лично от начала и до конца спроектировать какой-нибудь технический элемент, который обладал бы уникальными характеристиками и который стал бы прорывом в области инженерных дисциплин. Я также знаю, что его талант руководителя был не без изъянов и не всегда мог уберечь его от ошибок. Я знаю, что его бесспорные лидерские качества были не всегда совершенны. Однако, его личный вклад во все сферы современного ракетостроения, который носил решающий, руководящий, направляющий характер, был поистине неоценим».
Резюмируя историю создания ракет типа «Фау», Дорнбергер пришел к заключению, что «ни «Фау-1», ни «Фау-2»,.. не могут быть связаны с именем какого-то одного человека. Дни одиноких творческих гениев прошли. Такие достижения могут быть только плодом работы команды неизвестных исследователей и специалистов, которые умеют без сетований самозабвенно работать бок о бок».
Тридцать лет спустя
Что и как лучше скажет об итогах жизненного пути конструктора, чем цифры, в которых выражаются его достижения? «Фау-2», в создании которой он участвовал, была размером с шестиэтажный дом и могла «закинуть» чуть меньше тонны на расстояние около 300 км со скоростью порядка 5 тыс км\час. А «тридцатитрёхэтажный» «Сатурн-5», главным конструктором которого он был – 50 тонн на дистанцию 384 тыс км (расстояние от Земли до Луны) со скоростью 40 тыс км\час. Итого: прирост в скорости – в 8 раз, в массе полезной нагрузки – 50 раз, а в расстоянии – 1280 раз. На свете не было и нет конструктора, творения, которого прошли бы такую гигантскую эволюцию.
Но были ещё и другие цифры: 20 тыс погибших узников на ракетном производстве в Германии. 3 200 запущенных гитлеровцами «Фау-2», доставивших в 1944-1945 годах к целям в Англии, Франции и Бельгии 3 тыс тонн взрывчатки. И пусть только за один налёт тяжёлых бомбардировщиков на землю падало до 10 тыс тонн бомб. Пусть однажды сам британский премьер Черчилль сказал: «Это счастье, что немцы значительную часть своих усилий затратили на ракеты, а не бомбардировщики», применение, которых, против Англии нанесло бы ей куда больший ущерб, чем «Фау-2».
Пусть люди соглашались с Вернером фон Брауном (или только делали вид, что соглашались), когда он говорил о практической невозможности избежать в современных условиях трагического дуализма, состоящего в том, что одни и те же ракеты могут убивать людей и помогать им познавать окружающий мир. Пусть он оправдывал своё служение Рейху тем, что «во время войны гражданин должен стоять за свою страну, в независимости от того – простой ли это солдат, инженер, или учёный, соглашается он, или нет, с политикой своего правительства». Но как убедить себя в том, что дома в Лондоне, Париже и Брюсселе, превратившиеся в руины под ударами ракет, к созданию которых он был непосредственно причастен, или смерть миллионов человек, затаившаяся в ядерных боеголовках его послевоенных ракет – так называемого «оружия сдерживания» были необходимой прелюдией к тому, чтобы люди благодаря ему, Вернеру, смогли воочию увидеть лунный пейзаж?
Уже после войны фон Браун неоднократно пытался разрешить эту дилемму. Как-то раз даже привел в пример Микеланджело, которому Папа Клемент VII приказал в 1529 году прервать на время свое художественное творчество и принять участие в проектировании фортификационных сооружений, а также разработке новых систем оружия.
Рассказывал об одном, по его словам «странном» случае, который произошел с ним в 1960-е годы в ходе визита британских ракетных инженеров в Центр космических полетов имени Маршалла. Тогда к нему подошел один из членов делегации – полковник и «самым искренним образом» поблагодарил фон Брауна за ту работу, которую Вернер и его коллеги делали в Пеенемюнде – главной ракетной базе Рейха.
