Александр Ковтун
Алексей Хомутков, один из свидетелей обвинения по делу приморских партизан, шокировал участников процесса. Он заявил, что дать показания в пользу обвинения его заставили сотрудники ОРЧ.

Со слов Алексея Хомуткова, сотрудники ОРЧ принудили его оговорить одного из подсудимых – Александра Ковтуна. Свидетель Хомутков желал пояснить присяжным, какие показания следует считать правдивыми. Но судья потребовал немедленно прекратить допрос свидетеля, не дав ему окончить свое признание.

Со слов другого свидетеля, в 2010 году давление оказывалось на многих парней из поселка Кировский. Их забирали в местное отделение милиции, где пытали и избивали, заставляя сказать о месте нахождения приморских партизан, тогда находившихся в розыске.

Давление на свидетелей

Мать Алексея Никитина на допросе в суде заявила:

– Мой сын получил травмы, побывав в милиции… Я думаю, что именно заявление Алексея в отношении сотрудников милиции послужило дальнейшему повороту событий. Он оказался на скамье подсудимых.

После допроса Ольги Вячеславовны Никитиной в зал судебных заседений пригласили свидетеля обвинения Алексея Хомуткова. Он говорил, что якобы в 2008-2009 годах он два раза договаривался через Александра Ковтуна о приобретении конопли и гашишного масла. Но показания, данные свидетелем Хомутковым на предварительном следствии в первый раз, отличались от тех, которые он давал в зале суда.

В первый раз Алексей Хомутков давал показания в РОВД города Петропавловска-Камчатского. Адвокат Елена Мыльникова напомнила:

– При первом допросе свидетель Хомутков уверял, что никогда не обращался к Александру Ковтуну с просьбой помочь приобрести наркотик и никаких денежных средств за приобретение наркотика не выплачивал. Сейчас свидетель говорит обратное.

Из показаний свидетеля, он, Алексей Хомутков, 20 января 2010 года был задержан с наркотиком. После задержания наркотик изъяли, а Алексея заключили под стражу. Не так давно Алексея Хомуткова освободили по УДО.

– Скажите, показания, которые вы давали сейчас, противоположные первоначальным, напрямую зависят от УДО, которое вы получили? – прокурор Объедков просил объяснить, почему Алексей Хомутков давал такие показания.

Свидетель обвинения ответил, что причиной тому – встряска «мозгов», которую ему устроили, когда забирали в ОРЧ (оперативно-розыскную часть) на ул. Карбышева.

– Правдивые показания, – продолжил свидетель Алексей Хомутков, – я давал в следственном кабинете № 304 в ГУФСИН России по Камчатскому краю. В 2006 году я познакомился на футбольном матче команды «Луч» с Андреем Сухорадой. А в 2007 году мы впервые встретились с Александром Ковтуном на стадионе «Динамо» во Владивостоке, тоже во время футбольного матча. У нас сложились приятельские отношения. Александр не был причастен к сбыту наркотиков, мне ничего об этом не известно. В 2009 году, приехав во Владивосток для того, чтобы купить мотоцикл, Александр Ковтун остановился на моей съемной квартире. Я помог ему в покупке мотоцикла.

– Вас привезли для дачи показаний в отношении Александра из мест лишения свободы в ОРЧ? – спросила адвокат Моисеева.

– Да, я давал показания после того, как сотрудники ОРЧ применили ко мне силу. Они говорили, что все происходило именно так, как они говорили, наталкивая меня на лживые показания. Сотрудники ОРЧ сказали, что есть люди, которые все подтвердили и если я не скажу, как они того требуют, то мне будет худо.

– В таком случае, – спросил судья Грищенко, – почему сейчас даете такие показания?

– Такие показания сказали дать правоохранительные органы, пообещав, что если я ослушаюсь, то пойду как соучастник.

– Но говоря правду, я боюсь за свою безопасность, – продолжил свидетель. – Я только что освободился из мест лишения свободы. И если я буду говорить не о том, о чем меня просили, то в дальнейшем у меня будут большие проблемы.

Адвокат Н. Рассказова объяснила, что сторона защиты может обратиться к суду с просьбой о применении к свидетелю мер защиты.

– Прошу исключить последующие протоколы допросов свидетеля Алексея Хомуткова, – заявила ходатайство Елена Мыльникова, адвокат Александра Ковтуна, – поскольку мы выяснили в ходе судебного разбирательства, что последующие показания свидетеля не являются правдивыми. Свидетель пояснил, что давал эти показания под принуждением, после применения психологического воздействия.

Но судья, согласившись с прокурором, отказался исключить протоколы допросов А. Хомуткова, которые, с его слов, являлись ложными. Судья Грищенко сослался на то, что свидетелю при допросе разъяснялись процессуальные права и он предупреждался об уголовной ответственности.

– Мы будем оглашать все протоколы допросов свидетеля Хомуткова перед присяжными заседателями, пусть они сами решают, какой из них верный, – высказал свое мнение судья. (Но ведь если к свидетелю применялись меры психологического и физического воздействия, то данное доказательство получено с нарушением закона. Почему суд не исключил его из числа доказательств, которые рассматриваются перед присяжными заседателями? – прим. авт.)

Затем свидетелю Алексею Хомуткову в присутствии присяжных заседателей задали вопросы. В прошлом свидетель работал помощником капитана, многие месяцы пребывал далеко от суши – в море. Отвечая на вопрос адвоката Мыльниковой, Алексей Хомутков упомянул, что с сентября 2009 года до дня его задержания, 20 января 2010 года, он находился в рейсе. Однако по протоколам, которые сторона защиты просила исключить из числа доказательств, Алексей Хомутков якобы договаривался с А. Ковтуном о приобретении наркотиков, а потом покупал их в декабре 2009 года. Если свидетель находился вдали от приморской земли, такое невозможно.

Свидетель пожелал сделать заявление перед присяжными заседателями, рассказать о методе получения показаний, а также о том, какие показания являются достоверными. Но судья провозгласил, что допрос окончен и просил никаких вопросов больше не задавать.

После того, как присяжные удалились, Алексей Никитин просил занести в протокол судебного заседания замечание:

– Суд всячески не дает огласить свидетелю правдивые показания. По свидетелю явно заметно, что он запуган. Но где гарантия, что в суд не придут еще такие же свидетели, которых запугали или пытали в ОРЧ, а суд не даст им возможности сказать правду?