Майкл Бойд: «В американском обществе модно не уважать белых». Есть две Америки. Одна — либеральная, толерантно отказывающаяся от традиций, заложенных в американском обществе мятежными отцами-основателями, в угоду глобальной экономике. Вторая — та, чьи устои признаны властью политически некорректными, которая живет в глубинке, теряет работу, вытесняется мигрантами и высмеивается Голливудом.

Майкл Бойд — часть старой Америки, как принято говорить там, — белый националист. Молодость привела его в уличные радикалы, а охота на ведьм — американский аналог «борьбы с экстремизмом» — к огромному сроку. Так или иначе, Бойд убил чернокожего; как он говорит — самооборона. История известна только с его слов; кто-то может засомневаться, но то, о чем и как пишет Бойд, не дает повода видеть в нем экзальтированного нациста. Как показывают реалии США — любой левак или член расистских «Черных пантер», лишив жизни белого американца, гарантированно получает у либеральной общественности статус политзэка. Все наоборот? Действует, как там говорят, положительная дискриминация.

Все эти годы Майкла ждали жена и сын. Интервью взято по почтовой переписке.На что-то собеседник отвечает более подробно, на что-то — сжато.

— Достаточно трудно понять ваш огромный срок: как это получилось? Все-таки не просто так сажают. Кто же вы такой, Майкл Бойд?

— Мне 40 лет и я нахожусь в тюрьме строгого режима Хьюис Юнит, Гейтсвилль, что географически в центральном Техасе. Мой приговор — это 20 лет лишения свободы за нападение при отягчающих обстоятельствах по мотивам «расовой ненависти»: так сформулировал приговор суд. Я выстрелил в чернокожего, что случилось в Далласе; стоял 1995 год, после чего год я провел на свободе. Изначально суд дал мне пожизненное заключение, но после 6 лет борьбы в различных инстанциях срок сократили до настоящего.

Надо отметить: у нас в Америке введен юридический термин «преступление ненависти» (Hatecrime). Он очень не похож на схожие законы в Европе, где аресту подвергают даже за анти-иммигрантский протест или высказывания. «Преступление ненависти» в США только утяжеление самого обвинения; так в моем варианте суд ссылался на найденные у меня при обыске националистические флаги, листовки, плакаты, что «доказывало мою ненависть к иным расам».

Ослепленный желанием посадить по фабуле «преступной ненависти», суд отказался рассмотреть мою версию, что африканец на машине угрожал мне и двум моим друзьям, а я целился в его автомобиль, и задел чернокожего случайно. Один из тех друзей, Натан Петт, впоследствии был завербован полицией в платные агенты. Он и давал «необходимые» показания. Американский суд считает, что белые не могут ссылаться на аргумент самообороны. Также отягчающим обстоятельством признали мой шестилетний условный срок, полученный за драку между скинхедами и наркоманами в 1991 году.

Я арестован в 1996 году и дождался времени, когда могу подать на условно-досрочное освобождение, однако уже несколько лет, как мне в нем раз за разом отказывают.

— Ваша среда — я имею в виду американцев из глубинки, говорят, достаточно питательная для радикалов, стремящихся не допустить мультикультуризации. Ваш выбор не случаен?

— До того, как поселиться в Техасе, я жил в штате Луизиана. Мои далекие предки обрели свой американский дом более двухсот лет назад, осев в Южных штатах. Родословная фамилии главным образом имеет шотландские корни, шотландцев-иммигрантов из Ольстера, Северная Ирландия.

Бойды сражались на стороне Конфедерации в годы Гражданской войной (1859-1865) и были вовлечены в гражданское неповиновение консервативного общества федеральному правительству в последующем. В скинхед-среду я попал еще в 1989 году, а в тюрьме состою в общине Одинистов, крупнейшей в англоговорящем мире культурной организации европейских традиционистов-язычников.

— И что после приговора?

— Накануне моего задержания я работал плотником. Отсидев почти двадцать лет, я закончил три профессионально-технических курса: базовый компьютер, кондиционирование воздуха, кулинарный и получил степень бакалавра в области управления бизнесом. В тюрьме я не пью и не курю, никогда в жизни и не курил, в принципе. Каждое утро бегаю в тюремном дворике. Быть здоровым значит для меня — быть более живым и энергичным. Кстати, здоровье в английском языке этимологически связано со словом «святость».

— В России весьма поверхностные представления об американской тюрьме. Проблематично, такому как вы, националисту, отбывать там, где активны банды мигрантов?

— Мне грустно читать про жестокие условия в тюрьмах России. Американские тюрьмы не столь плохи, как российские. Конечно, исправительные учреждения сильно отличаются, все зависит от штата, в котором они находятся. Также, в федеральных тюрьмах условия заметно лучше. Всего в Америке сидит 2 миллиона заключенных.

Штат Техас имеет четвертую по численности обитателей тюремную систему: 120 колоний и 170000 заключенных. В здешних тюрьмах заключенные практически не работают, так как мало кто соглашается трудиться фактически бесплатно. В других штатах осужденным платят хоть какие-то деньги. Еще расскажу, что тюрьмы нашего штата, как правило, строгого режима, но они достаточно мирные: масса заключенных села давно, у многих срока на десятилетия, а система ввела штрафы и добавочные срока за насилие.

Однако условия здесь одни из самих плохих, но, конечно, быт — настоящая роскошь в сравнении с тем, что я читал про ваши тюрьмы. Дело в том, что в Техасе половина обитателей тюрем афроамериканцы, 30 % мексиканцев и только 20 % белых. Поэтому и при отсутствии массового насилия сидеть достаточно плохо.

Я вынужден констатировать: большинство белых здесь трусы, и только некоторые решаются противостоять расизму и дискриминации со стороны черных и коричневых. Как правило, эти ребята, кроме скинхедов и националистов, — «дятлы» (peckerwoods). Кто они такие? На свободе «дятлы» — это уличные банды, немножко похожие на европейских футбольных хулиганов. Они не националисты, просто уличная шпана из бедных белых кварталов, но расисты против черных. Почти все из них наркоманы и мелкие преступники, но в тюрьме они крепкая сила и не покоряются, когда их пытаются унизить. Некоторые из «дятлов», отбывая срок, прощаются с криминалом и уходят к белым националистам.

Скинхеды — редкость, максимум десяток мотает приговор. Много белых заключенных состоит в общинах Одинистов, где-то порядка 5 тысяч по США. Где я сижу, 20-25 одинистов, у нас даже есть место для встреч. В каждой федеральной тюрьме одинистам положено свое капище, небольшая «роща» с беседкой. Правительство долго и неохотно признавало наши права, и наконец-то стали уважать религиозные чувства одинистов. Власти проявили политкорректность к белым, нам дозволено открывать в тюрьмах свои учебные классы и храмы.

— Американский кинематограф изображает ваших зеков, белых, достаточно диковато….

— Правительство и деятели шоу-бизнеса формируют систему лицемерных предубеждений против белых, попавших в тюрьмы. В обеспеченном американском обществе модно не уважать белых, что вызывает растущее сопротивление граждан, придерживающихся традиционных ценностей.