Руководство милиции в Одессе сочувствовало вам? Помогало?

Нет. Менты — это же такие люди, они под любую власть ложатся. Но были лояльные сотрудники милиции и СБУ. Их было немало. 2 мая это подтвердило. В Одессе вообще была сложная ситуация. Там было много чего непонятного.

Я свожусь к такому мнению, что война в Украине развязана совместными действиями спецлужб Украины и РФ. Эта война выгодна олигархам и в Украине и в России. Им выгодно, что лучшие люди друг друга убивают, гибнут пассионарии, патриоты. А кто-то на этом горе наживается.

Когда ты принял решение второй раз ехать в Украину? Это было уже после начала войны в Славянске?

Когда начались события в Славянске, я сразу принял решение участвовать в них, так как я ехал в Украину не просто флажками помахать за Новороссию. Мне хотелось принять участие в реальных боевых действиях, но у меня не было выходов на Славянск. Потом я познакомился с соратниками из Русского общевоинского союза, есть такая правая российская организация. Недавно у меня с ними произошел конфликт, они слили меня, потому что на самом деле это чекистская организация.

В Петербурге я занимался активной деятельностью. Там у меня была организация, мы вычисляли лиц из правой среды, которые поддерживали Украину, и выкладывали их личные данные в сеть — ссылки на их страницы, краткое резюме. Таким способом мы помогали бороться со сторонниками Украины в Санкт-Петербурге. Моя деятельность не прошла незамеченной. На меня вышел этот Российский общевоинский союз. И предложил вместе с группой российских добровольцев поехать в Славянск для вооруженной борьбы. Я тут же принял положительное решение. Согласился, выехал с ними и воевал.

21 июня мы пересекли границу и попали в город Краснодон. 23 июня были уже в Славянске. Мне довелось поучаствовать в боях в Николаевке и в самом Славянске. В основном это были минометные обстрелы. И еще самолеты кидали кассетные бомбы. Противника я не видел. Работала в основном арта. С противником лицом к лицу я столкнулся уже под Донецком, в Нетайлово. Это недалеко от Карловки. Там я получил ранение.

Расскажи как ты выходил из Славянска вместе со Стрелковым 5 июля? Тогда из города на Донецк вышла большая колонна. До сих пор идут споры, каким образом тогда Стрелков вышел, проехал 100 километров по трассе без препятствий?

Вопрос хороший. Я и сам бы хотел в этом разобраться. Скажу интересную вещь, о которой украинские и российские СМИ еще не говорили. Когда был ранен командир николаевского гарнизона (позывной Мачете, ныне это командир 3 батальона 7 бригады ЛНР), вместе с ним в легковом автомобиле был российский военный. Я уверен, что в Славянске было российское военное присутствие, там не были одни только ополченцы. Я в сказку о том, что ополченцы в котлах разбивают регулярную украинскую армию, не верю. Если регулярная украинская армия пойдет на Донбасс, она за считанные часы расхреначит наши опорные сооружения. Без России там шахтеры и трактористы ничего бы не сделали.

Тоже самое Славянск. Конечно, красивая легенда создается, что необстрелянные, невооруженные ополченцы сдерживали украинскую армию. То, что там было российское военное присутствие — это факт. Российский военный советник находился в машине с командиром николаевского гарнизона. Были там российские советники.

Не понятно, как сбивали вертолеты. Кто их подбивал? Я эти системы, из которых их подбивали, ни разу в глаза не видел. Не понятно вообще, откуда они взялись. Очень много вопросов, на которые ответов нет. Когда я получил ранение в Нетайлово, в моем отделении был боец, который до войны вообще автомат никогда не держал. В армии не служил. Стрелять не умел. И таких было немало.

Говорили, что со Стрелковым через границу в Украину зашли российские профессиональные военные. Ты их видел? Что можешь сказать?

Мое знакомство со Стрелковым было 23 июня. Когда приехала наша группа, 6-7 человек российских добровольцев. Нас встретил Стрелков. Он поприветствовал нас, поблагодарил, что мы приехали. Сказал, что идет война за возрождение монархии и другие красивые слова. И в этот же день нас отправили на передовую в Николаевку. Это сейчас я понимаю, что Гиркин — чекист. Нужно было создать прецедент. Замануху для патриотов, что якобы идет борьба за православие. На этом ФСБ просто сыграло. Создали красивую картинку.

Колонна на Донецк была огромная. Выезжало из Славянска очень много людей. Многие ополченцы забирали с собой семьи, думали, что будут репрессии. Выезжали и просто те гражданские, которые поддерживали Россию. Поэтому было много потерь и среди гражданских, когда ВСУ открыли огонь по колонне.

Из самого Славянска мы выехали без препятствий на УАЗике-»буханке», который постоянно глох. Нас там было человек пять. По завязку все было забито оружием и боеприпасами. Много оружия мы оставили в Славянске, но все, что могли — забрали. Утром мы выехали, но отстали от колонны. Потом прибились к другой колонне. По нам открывали огонь. Минометы работали. Над городом стояло зарево, все горело. В какой-то момент машина заглохла, но в этот момент из Славянска выходила одна из последних НОН. Она нас и подобрала.

Расскажи как тебя ранило под Нетайлово?

Это случилось 21 июля. Наш последний блокпост был в Карловке, где базировался батальон «Восток», с которым мы изначально были не в дружеских отношениях. Мы и славянская бронегруппа непосредственно держали линию обороны в Нетайлово. Там еще были бойцы батальона «Кальмиус». Наши оборонительные инженерные сооружения были направлены в другую сторону, откуда мы не ждали противника. Когда произошел бой, ВСУ ударили нам во фланг. Нас крыло минометами. Мины стали ложиться прямо возле окопа. Корректировщик работал грамотно. Когда же прекратился на время минометный огонь по нашим позициям, я выглянул из окопа и увидел, что вдалеке двигаются два танка. Я сказал об этом нашим бойцам. Эти танки стали работать по нам прямой наводкой. Мы даже головы не могли поднять из окопа. У нас было противотанковое вооружение — стояла БМП, были ПТУРы, ЗУшка. Но все бойцы были не обученные. У вчерашних трактористов и шахтеров не было возможности на полигонах овладеть навыками применения оружия. Тот психологический фактор, что они были не обстрелянные, сыграл ключевую роль. В том бою погиб экипаж БМП. Они испугались, выскочили из БМП и рядом приземлилась мина. Саму БМП мы вынуждены были бросить.

Погиб в том бою наш основной инструктор, который приехал из Донецка. Были трое раненых, в том числе и я. Мне повезло, пуля попала в меня рикошетом. Причем, попала не в кость, а просто в мясо. Моя ошибка была в том, что я стрелял из РПГ с одной и той же позиции, поэтому меня заметили и подстрелили.