Мальцев Корного не посылал, я ни сном, ни духом не думал, что он какое-то сено пойдет поджигать, у нас совсем другие были задачи и приоритеты. Все люди, которые выходили, должны были прийти и закрепиться, и ждать, когда придут новые протестующие. Это был мирный протест.

— А вы про «Болотное дело» слышали что-нибудь?

— Да. И что было не так на Болотной? Что люди сделали неправильно?

— Люди ничего не сделали. Только вот их потом посадили.

— Тогда какие вопросы?

А если завтра они нас будут убивать, когда мы будем ходить за хлебом, мы перестанем ходить за хлебом, что ли?

А тех, кто скажет «вы имеете право идти за хлебом», объявят негодяями и злодеями, что ли? О чем мы говорим вообще, вдумайтесь! Вдумайтесь, какую тему вы поднимаете! По-вашему, нужно подмахивать, кода вас трахают, потому что другой вариант еще больше насилия вызовет.

— Это все могло бы звучать правильно, если бы вы не говорили об этом из другой страны.

— Я уехал в тот момент, когда в отношении меня на пустом месте возбудили дело, и если бы я не уехал, я бы сидел в тюрьме. Мне нужно было сесть в тюрьму, что ли?

— Ну, вы же только что сказали, что подмахивать нельзя и надо бороться.

— Да.

— Ну?

— Ну? Мне лучше было бы подмахивать в тюрьме или бороться здесь? Я каждый день выхожу в эфир, я каждый день разъясняю людям, что происходит.

— А кто-то не уехал.

— Кто-то не уехал. Но завтра приедет кто-нибудь из ГРУ и прибьет Мальцева. Вы что после этого скажете? Что Мальцев ничем не рискует, что ли? Уехал и кайфует, да?

— Я не говорю, что вы кайфуете. Я говорю, что вы призываете биться до конца, а сами уехали. Вот и все.

— А я сейчас не бьюсь до конца, что ли? А я сейчас чем занимаюсь? Если бы я уехал бизнесом заниматься, а я каждый день в эфире, каждый день общаюсь с людьми, помогаю людям, которые бегут из России от возбужденных уголовных дел, помогаю тем, кто сидит в тюрьмах, собираю им деньги, пересылаю.

А не было мысли все-таки после превентивных арестов в начале ноября отменить революцию 5-го числа?

— Если сейчас ко мне претензии от вас, то представляете, тогда какие были бы претензии. Все было уже решено. Основная масса сама, так сказать, впитала эту дату.

Как можно было от этого отказываться? Без Мальцева просто вышло бы меньше людей, но все равно люди бы вышли.

— Еще меньше? Вы же знали, что людей мало, что их не будут тысячи, что их будут сотни максимум.

— С какой стати я должен знать, что их мало, если их не было мало?

— Как не было мало? Вышло максимум по двадцать человек в городах 5-го числа.

— Потому что они ехали в Москву. Многих перехватили…

— В Москве тоже никто не вышел на площадь.

— В Москве было очень много людей.

— Сколько? Тысяча?

— Почему тысяча, несколько тысяч. Если задержанных только триста было, как же там могла быть тысяча?

— Хорошо, но и это не очень много. Революции не произойдет с таким количеством человек.

— Задача была выйти и продержаться до того, как придет вторая волна, потом третья… Никогда не происходит революция из-за того, что сразу вышел миллиард.

— Вы сказали, что революция 5.11 продолжается. А в чем продолжение, оно где?

— А вы не видите? Митинги Навального, прогулки с Марком Гальпериным. Эти прогулки — это не продолжение? И многое другое делается, очень многое. Самое главное — в информационном мире. Те люди, которые выходили 5 ноября и сейчас легли на дно, они же не успокоились, они работают в информационном мире, они создают общественное мнение, создают волну определенную.

— Но это все-таки не очень массово.

— Как это не массово, это очень массово. Если каждый день YouTube пытается списывать [у меня] просмотры! Когда обманываешь их «паука» различными методами, то по 260 тысяч просмотров выходит, а когда не обманываешь, то 30, 40, 50 тысяч. И это только мое видео, а на «зеркалах» — миллионы просмотров.

Как же это не массово? Люди пришли на Мальцева, что ли, посмотреть?

Да Мальцев всем на *** (фиг.Ред.) не нужен, людей интересуют вопросы именно революции и той самой драки, которой так хочет Золотов.

— Вы говорили после 5 ноября, что революция закончится с выборами Путина. И что?

— Я говорил о том, что будет всплеск народного, так скажем, гнева. Когда она закончится, я не знаю. Я не пророк и не беру на себя эту роль. Я знаю, что она будет продолжаться. И что, она не продолжается, что ли? Посмотрите, как голосовали люди. При всех этих вбросах люди, которые пришли голосовать, так проголосовали, что какие-то беспрецедентные меры предприняли, чтобы нарисовать [победу] губернатору этому дальневосточному.

— То есть это тоже ваших рук дело?

— Нет, при чем здесь я? Это все вещи одного порядка, они вытекают из, так скажем, пропагандистской и агитационной работы. Масса тех, кого вы сейчас видите на экране, начали с того, что смотрели канал «Артподготовка».

Я не говорю, что Мальцев силой своей мысли поднял всю страну, вовсе нет. Просто мы задаем правильные вопросы, и люди на них находят правильные ответы. Они начинают противодействовать этому режиму, и сейчас уже таких людей навалом.

Если вы скажете, что здесь нет никакой заслуги Мальцева, то ради бога, это ваше мнение. Я считаю иначе. И определенные спецслужбы путинские тоже считают иначе.

— Вас неоднократно в связи с этой историей называли провокатором, чуть ли не кагэбэшным…

— А зачем это кагэбэшникам нужно? Зачем такое устраивать в России?

Я не являюсь кагэбэшным провокатором, я терпеть не могу гэбуху и всю эту мразь. Я работаю всегда открыто, откровенно, ненавижу всякую конспирацию.

— Но вы же даже отказались встретиться со мной лично. Это разве не конспирация?

— Да. Вы позвоните еще Скрипалю и попросите о встрече. Это не конспирация, а забота о собственной безопасности. Есть три причины, почему я не смог с вами лично встретиться. Одна из них — просто безопасность, поскольку вас отследить абсолютно никакого труда не представляет, после чего такие вот педики-гэрэушники приедут.