«С этими словами я отказываюсь от малейшего доверия. Мне не нужно больше доказательств, что это общество вращается вокруг ненависти, дискриминации и преследований», — говорит Янг Сигуан, выживший в китайском трудовом лагере.

Патрик Пиплиу Сианне, ведущий новостей в родном Камеруне в течение десятилетия, отправился в Китай в 2006 году и «оказался в очень темной дыре, где жестоко страдал физически и морально», как он теперь говорит.

Он вернулся в Камерун, рассказал свою историю и написал книгу. Его взгляды на порядки современного Китая при коммунистическом руководстве повернулись на 180 градусов.

«Председатель КНР Ху Цзиньтао — добросовестный руководитель государства, его видение и гуманизм, возможно, самые лучшие…», — писал Сианне в 2007 году в письме. Аналогичные чувства он выражал и в своем блоге. Он был одним из самых популярных блоггеров на Sina.com, до его опыта в тюрьме в Китае.

Теперь он говорит: «Абсолютная власть развращает абсолютно … Коммунистическая партия не имеет смелости для глубоких, существенных изменений».

Для Сианне это был урок через горький опыт: в процессе столкновения с китайской полицией, стычек с чиновниками, с китайцами, у которых часто не было ничего, кроме плохо скрываемого презрения к тому, что он был черным человеком, говорит Сианне, а затем в браке с китаянкой.

«Я до сих пор физически ощущаю боль и шок, — пишет он, спустя несколько дней после возвращения в Камерун, в октябре этого года. — Просто отстаивая свои права … я оказался в ловушке ужасной ситуации».

Две темы выделены Сианне в рассказе о Китае: расизм и бюрократические издевательства. Он часто сталкивался с тем, что они взаимно дополняли друг друга.

***

Интерес Патрика Сианне к Китаю возник естественным образом из желания узнать, как и почему появились новейшие эмигранты Камеруна, «китайцы, которые высадились здесь, чтобы искать свое будущее в нашей любимой стране». Это был 2006 год, это был третий год по возвращению домой после восьмилетнего пребывания в Соединенных Штатах, где он учился и работал. Он оставил Камерун и поехал в Китай «с открытым сердцем, чтобы найти новых друзей».

Он прибыл в Китай в качестве туриста, и вскоре поступил в респектабельное учебное заведение в Шанхае, где стал студентом, изучающим китайский язык и культуру в течение одного семестра. Он получил студенческую визу, это было только начало.

Подошли летние каникулы и студенты разъехались. Хотя большинство западных студентов были награждены рабочими местами в летних лагерях по преподаванию английского языка, кандидатура Сианне отклонялась, как только с ним встречались потенциальные работодатели.

Резюме было впечатляющим — вещание в прайм-тайм камерунского телевидения в течение десяти лет, степень магистра в Соединенных Штатах, основатель НПО, несколько стипендий в области международной журналистики. Но резюме не указывало гражданства Сианне, или цвета кожи, которая была «черной, очень черной», как написал один друг в письме.

По рекомендации знакомого француза в Шанхае Сианне устроился на работу в провинции Юньнань, отдаленном горном юго-западном районе, примыкающем к Бирме и Лаосу, известном своей автономностью. Он был в Лицзяне в провинции Юньнань, занимаясь продажами и маркетингом в ресторане под названием «Петит Париж». Откуда он перешел на работу в среднюю школу в Куиджин, небольшой городок возле города Куньмин, столицы провинции Юньнань. Он также здесь познакомился со своей невестой, китаянкой из Чэнду по имени Чжу Дан.

Здесь вопрос статуса визы Сианне оказался в центре внимания. Это была маска, в которую был замаскирован расизм. Сианне прибыл в Китай по туристической визе, затем он перешел на студенческую визу, когда был в Шанхае.

Он планировал продолжить учебу после работы в «Петит Париж» перед тем, как поступило предложение из Куиджина, и готов был принять предложение стать преподавателем в Лицзяне. Но он отклонил этот план и согласился на предложение от ведомства в Куиджине, которое требовало рабочей визы.

Он был принят на работу в Куиджине в среднюю школу номер один, старейшую и лучшую в провинции. Он с трудом был зачислен государственным кадровым агентством в так называемый Учебный центр провинции Юньнань, бюро Китайского Совета по содействию в обмене прикладными технологиями с зарубежными странами; отношения Сианне с руководителями этого «Учебного центра» имели решающее значение в его судьбе в Китае.

Учебный центр является учреждением, которое Сианне позже описал в жестко сформулированном письме с жалобой, отправленной через адвоката в Китай в 2007 году, как «собрание безответственных граждан», «мафиозная организация», «шарлатанское образовательное учреждение», «бессердечная» и «безрассудная» организация, предубежденная и способная безнаказанно обманывать, принесшая ему огромные страдания.

После преподавания в средней школе в течение одного месяца срок его рабочей визы подошел к концу.

Он получил правительственные документы, с которыми направился в Гонконг, где за пределами материка он мог изменить статус своей визы (от студенческой до туристической и рабочей). Он отправился в Шэньчжэнь откуда поплыл в Гонконг, но на китайском контрольно-пропускном пункте что-то пошло не так. Ему пришлось ждать часами, и он сказал, что, поскольку он был черным африканцем, его не пропускали.

Этот инцидент был относительно незначительный, учитывая то, что Сианне испытал дальше, расизм в узаконенной форме он почувствовал лишь смутно, сначала в Шанхае. Он вернулся в Куньмин, чтобы найти новую работу из-за неприятностей с отменой визы.

После некоторых уговоров ему дали работу в Макао (после того как он занял 10 000 юаней — это больше, чем средний годовой доход городских жителей и в несколько раз больше среднегодового дохода сельчан, у француза в Шанхае, потому что африканцы должны иметь при себе большие объемы наличности при въезде в Макао).

Получив рабочую визу, он поступил на работу в школу. Там он познакомился с г-ном Мяо — местным партийным боссом, вице-президентом учебного центра, и к несчастью Сианне, его непосредственным начальником.

Есть что-то звериное в манерах партийных работников: они охвачены высокомерием, мелочностью, ревностью и другими пороками, их своеволие не ограничат никакие законодательные меры, пока сознательно не будет положен конец десятилетиям коммунистического правления.

Все это усугублялось в случае Сианне кипящим расизмом, который выходил иногда на поверхность. Жизнь и работа трансформировалась в некий «данвэй» (подразделение) системы социального контроля 80-х и 90-х годов, когда работники и работодатели живут и работают вместе. Потенциально страдают от мелких злоупотреблений должностными полномочиями в этих условиях, как известно, все китайцы, и Сианне вскоре испытал это.

Неприятности начались, когда Сианне пытался привести невесту к себе домой. Мяо изначально запретил эту идею. Сианне пошел против его воли и их отношения с Мяо испортились.

«Это было оскорбительно для него, что черный человек водил знакомство с китайской девушкой, — говорит Сианне, рассказывая о том, какая сцена состоялась в его комнатушке. — Если бы вы могли видеть его … он пришел и увидел мою с ней фотографию на стене … он никогда не заходил ко мне после этого».

Когда Сианне захотел пригласить друзей 16 декабря, в годовщину смерти его отца, ему было также отказано. Сианне отмечал эту дату каждый год после смерти своего отца в 1971 году, самомнение партийного босса не удержало его от этого ритуала, и он настоял на своем.

Мяо сгустил тучи над головой Сианне, когда он приступил к работе в «Учебном центре»: ему было отказано в виде на жительство.

Рабочая виза ничего не значит без него, у Сианне была рабочая виза, но не было вида на жительство. Это было в компетенции полиции Лицзян, а в Китае полиция в руках партии. Когда Мяо был оскорблен настоянием Сианне на почтении памяти своего отца, а также инцидентом с невестой, он через полицию повлиял на выдачу вида на жительство.

Сианне получил краткую записку по электронной почте, в которой ему было сказано, чтобы он покинул школу в течение 24 часов.

Он покинул квартиру, полную вещей, вечером с двумя чемоданами. Он находился там несколько месяцев, и «уже строил дом для себя и подруги». «Я строил дом и хотел жениться в ближайшее время, я даже купил ковер, хороший ковер», — говорил он. Он никогда не увидел свой ковер снова, и свою одежду, и тысячи долларов зарплаты, которую были должны ему в школе.

В тот вечер он покинул Куиджин, чтобы найти свою невесту в Ченду. В Китае он находился уже нелегально.

***

Когда Сианне приехал в Чэнду в начале 2007 года, он жил случайными заработками с поддельными визовыми контрактами, преподавал английский язык, делал то, чтобы можно было платить по счетам. Ситуация распространенная в Китае, особенно для африканцев, которые сталкиваются с систематической дискриминацией и редко имеют шанс работать официально.

В одно время он работал в китайской алмазной компании в Пекине. Из Пекина он отправился в Далянь, прибрежный город на севере страны. Там он встретился с американцем, который нашел для него место в университете рыбного хозяйства Далянь (позже Даляньский океанический университет). Сианне опять приступил к преподаванию и изучению.

К этому времени наступил 2008 год. В школе полюбили Сианне и начали процесс подачи документов для визы. Но центральные власти думали иначе. Подошел август, а вместе с ним Олимпиада, и чистка иностранцев с шатким визовым положением. По директиве сверху, в связи с ожиданием инспекторов, кандидатура Сианне была отклонена. Он встретился со своей невестой Чжу Дэн в Даляне, и они вскоре вернулись в Чэнду.