В мае 2003 года, UDI (Миграционная служба Норвегии) отправили меня на постоянное проживание в центральную часть страны, небольшой городок Сурнадал, в лагерь беженцев Глаерум. Кстати сказать, в 2004 году, после случая самоубийства беженки из Ирана христианки Ширли Сутири, она повесилась после второго отказа об убежище.

Второй случай, с искателем убежища из Армении, Амаяком Каасаряном, он сошел с ума после конфликтов с администрацией лагеря, потому что был не согласен с расовой дискриминацией со стороны африканцев, а руководство лагеря делала вид, что не видит этого. Для них важно, чтобы не было расизма, дискриминация других жителей лагеря по этнической или расовой почве, считалось неактуальной и не состоятельной.

Третий случай, групповое изнасилование искательницы убежища из Беларуси, Татьяны Букочёк, другими жителями лагеря среди которых были сомалиец, араб и курд. Администрация лагеря, в лице шефа Tim Goldfold, выходец из Ирландии и ярый русофоб, любитель беженцев из Африки, отказал в помощи, а при вызове полиции, сказал что девушка (непьющая и верующая) была пьяна и сама предложила парням групповой секс. После того как несчастные ребята отказались платить ей деньги, она вызвала полицию и заявила об изнасиловании.

Надо заметить, что в этот момент мы, русскоязычные жители, отсутствовали в лагере, возможно, этого бы не произошло, но по «странному стечению обстоятельств» нас отправили на заготовку дров в соседний район и что произойдет такая трагедия, мы и догадываться не могли.

Через два дня Татьяну нашли рыбаки в заливе, со следами удушения, к ногам был привязан аккумулятор, а еще через неделю, в местной газете, я прочитал душераздирающую историю о «самоубийстве» русской проститутки из лагеря Глаерум. Никто по этому делу не наказан до сих пор.

Но население Сурнадала больше не хотело мириться с такими «случайностями» и подняли народный бунт, после чего UDI провело массовый мониторинг всех лагерей беженцев в Норвегии, лагерь Глаерум был назван худшим в стране. Здесь открыто процветали проституция и спекуляция, наркомания, педофилия и позорное явление, пожалуй, присущее для лагерей размещения беженцев это черный расизм. Это когда негры угнетают белых. Естественно, случались и стычки беженцев с местным населением. Но тут гром среди ясного неба, ваш покорный слуга, впервые за всю 20 летнюю историю Глаерума, получил позитивный ответ об убежище, да еще с мандатом ООН со статусом политического мигранта. Все обитатели лагеря были шокированы до ужаса. Сомалийцы бегали с криками, «Расизм, расизм» но большая часть беспредельщиков, просто попряталась кто куда. Я и до «позитива» с ними конфликтовал, а теперь и подавно. А о лагерях беженцев я могу рассказывать много и долго, что я и сделаю в следующих статьях.

Но лагерь все же расселили и меня поселили во временное жилье, на другой окраине Сурнадала и по соседству со мной дали жилье сомалийцу по имени Jema Alam Mohamed , жили мы практически не общаясь, за исключением «привет — пока», но через три месяца, изнывая от безделья и пытки ожиданием все постепенно стали общаться со всеми. Не исключение и я, Джема – так его сокращенное имя, тоже страдал от дефицита общения и т.к. общаться ему было не с кем, пришлось ему общаться со мной.

Сказать откровенно, я даже не представлял себе, какую кладезь информации таит в себе этот «беженец» из Сомали. О нем можно снять захватывающий боевик, если дело пойдет так же, то не за горами и премьера такого шедевра с претензиями на «Оскара.

Джема, был командиром пиратской эскадры в Аденском заливе, и не скрывает этого. В его распоряжении были два баржи, еще советского производства, шесть скоростных катеров. Навигационное оборудование, оружие, несколько джипов на суше и личный состав пиратов в 140 голов, все близкие родственники Джемы. У побережья Сомали, Джама как и любой пират имел прозвище, и звали его «Черная торпеда», это этакий «Джек – Воробей» в современном варианте, только безжалостный и хитрый, кроме того, он еще и образованный. Как и любой негр, он при любом удобном случае спекулировал на теме расизма чтобы заявить о себе или получить нечто, к своей и без того райской жизни. Как и любой негр он тащил все что можно было украсть, но кроме того он крал то что нельзя. Его часто ловили, но всякий раз отпускали.