Софья, стандартный вопрос – как вы пришли в националистическое движение? Чем занимались до вовлечения в политическую жизнь России?

Все началось где-то в 8-9 классе школы. Меня заинтересовали уроки истории, затрагивающие национальный вопрос, после чего прочитала всё, что смогла найти в курской городской библиотеке по этому вопросу. Заказала ещё несколько книг через знакомых – многое из того, что оказало влияние на формирование моего мировоззрение сегодня внесено в список запрещённых материалов. Это было как пробуждение от матрицы – открылся новый реальный мир, которого я раньше не замечала.

Через год-полтора самостоятельного изучения вопроса увидела листовку РНЕ, позвонила по телефону и пришла на собрание.

Чем занималась до этого? Играла на рояле Баха, ходила в тир, мечтала о жизни полной приключений.

Ограничиваясь рамками актуального – ваша ретроспектива на националистическое движение в Курской области. Вчера, сегодня, завтра.

В Курске большие традиции национализма. Если углублено изучать, то наверно следует начать с Черносотенцев и Маркова. По городу проходила так называемая черта оседлости, за которой не разрешалось селиться евреям, а где евреи, там сами понимаете, естественная реакция на них. Если взять последние 20 лет, то в городе существовали отделения большинства крупных правых и околоправых организаций России: Память, НДПР, НПБ, РНЕ, СС, ДПНИ и другие. В 00-х был подъём скин движения – много акционировали, били каждый день там, где видели приезжих (хотели таким образом помочь, принять не простое решение вернуться на родину), курские парни участвовали в Царицынских погромах и других громких зачистках. Сейчас собрать 70 человек на Русский марш или ещё куда – в Курске это счастье. Тогда могли собираться и свободно маршировать по городу без каких либо уведомлений в гораздо большем количестве, и без особой предварительной подготовки. Как всегда бывает, всё закончилось чередой уголовных дел. РНЕ тоже имело период расцвета – охраняли крёстные ходы и иные мероприятия РПЦ, известные лица области, типа скульптора Клыкова их поддерживали, людей было достаточно.

Потом начался прессинг со стороны тогдашнего губернатора Руцкого, и организация медленно сошла на уровень кружка единомышленников. Период ДПНИ отличался тем, что в отличие от других движений, когда мы появились, ЦПЭ уже существовал, антинародные законы соответственно были приняты, поэтому практически с первого до последнего дня были репрессии и напряжённые отношение с «органами». Существенную часть наших планов срывали, и это деморализовало. Например, у нас были опеределённые договорённости с Наркоконтролем, в частности с отделом профилактики — которые закончилась тем, что ФСБ мягко намекнули руководителю данного направления, что не стоит терять работу из-за ДПНИ, похожая ситуация с ФМС. Моего заместителя чуть не убили, менты из пятого отдела проломили ему череп в 2-х местах, практически всем руководителям среднего звена приходилось физически драться за свои убеждения. Но мы не отчаивались и всегда держались вместе, небольшой русской общиной. Сегодня националистическое движение в Курске можно сказать в ужасном состоянии. Из последних сил держится «Сопротивление» и небольшие группы автонимов, даже родноверческие организации, у которых больший состав и отличные финансовые возможности – сильно сдали. Что будет завтра? Люди ждут открытия набора в Объединение Русских, что бы организовать региональное отделение, надеюсь, это даст новый импульс правому движению в регионе.

Вы вступили в ДПНИ. Кроме ДПНИ существовало много известных организаций: НСО, РОНС, СС. Чем привлекло антииммигрантское движение?

ДПНИ привлекло не столько антиммигрантской риторикой, сколько Русским маршем – как известно ДПНИ было основным инициатором его проведения, тысячи националистов на улицах столицы после длительного кризиса в движении выглядели как чудо. Кроме того ДПНИ обладало определённым консолидирующим потенциалом, в движении были преодолены как религиозные так и идеологические споры – идея пользы для Нации реально была выше всех разногласий.

В декабре 2009 года вы получили год условно по 282 статье. С чего начался весь сыр-бор?

С того, что двое красавчеГов с Кавказа избили посреди города околоправого парня и его жену. После чего отважные южные парни испугались, что завтра им будут жёстко мстить и на следующей день явились на встречу уже со всей своей спортивной секцией, палками, ножами и под прикрытием 2-х сотрудников ЦПЭ одной с ними национальности, которые снимали на камеру – видимо, что бы в случае чего обвинить русских. По итогу, русские с побоями, запуганы ЦПЭшниками и напрочь отказываются писать заявления, общаться с журналистами либо решать проблему народным способом. По городу появились листовки, рассказывающие об этом событии, после чего сотрудники УВД сильно перевозбудились. На самом деле респект следователю, потому что тех материалов, что ему передали ФСБ и ЦПЭ, хватило бы чтобы легко возбудить дело не по первой части статьи, а по второй (группой лиц по предварительному сговору) что от 3х до 5ти лет, а так же организацию экстремисткой сообщества приплюсовать вдогонку.

В Уголовно-Исполнительной Инспекции, куда мне прошлось ходить отмечаться, были несколько недовольны моим поведения – в итоге ходатайствовали в суд о продлении условного срока – что и было сделано — на месяц. В отличие от многих правых, деятельность на время условного срока я не прекращала – от чего возникали серьёзные тёрки на предмет возможной смены условного срока на реальный. Но обошлось.

«Расследуя» уголовное дело, сотрудники «верноподданнических» органов нарушали законодательство и конституцию РФ?

Странный вопрос. Они так всегда делают, можно сказать, что это их стиль работы. Собственно из всех органов наименьшее число претензий к Следственному отделу Прокуратуры – там хоть что-то похожее на государственную службу, в целом моё дело было более грамотно составлено, чем иные дела по 282 с материалами которых мне прошлось знакомиться.