Миграция мигрантов — Москва, Питер, далее — везде. Гастарбайтерам уже тесно в Москве. Они двинулись в северную столицу.

«Москва, давай до свидания!»

Петербург. Аэропорт «Пулково». Полдень. Это самое горячее время: с перерывом в полчаса садятся сразу три самолета из Таджикистана и Узбекистана, которые везут в северную столицу новых жителей. И так — каждый день.

Из аэропорта течет толпа смуглых мужчин в черных куртках с огромными баулами. Некоторые с женами. Единицы — с детьми. Собираются у автобусной остановки — их встречают представители будущих работодателей. Иду к ним поговорить.

— Я в магазине буду работать, правда, пока сам не знаю, в каком, — отвечает мне 48-летний Нурмат из Таджикистана. Он работал в Москве десять лет, ненадолго вернулся домой, а сейчас вот приехал в Питер.

— Я тоже в Москве три года работал, ремонт делал. Сюда на стройку приехал, меня сейчас встретят, заберут, — добавляет другой приезжий, 30-летний Ильяс. Он хмурится, вытирая руки от краски: миграционная служба только что сняла у него отпечатки пальцев.

— А почему не в Москву возвращаетесь?

— Найти работу стало трудно, и платить стали меньше. А в Питере, говорят, к нам лучше относятся. Люди культурные. Если спросишь дорогу, все объяснят. А в Москве назло отправят в другую сторону. Да и красиво тут. Мосты…

Судя по тому, что трудовых мигрантов в Питере с каждым днем все больше и больше, Москва для них уже стала тесной. Они потянулись в другие мегаполисы. В первую очередь — в Петербург. Недалеко от Москвы, тоже вроде как столица, хоть и вторая. Стройки повсюду, рабочих рук не хватает. Мосты опять же…

«У нас не принято плевать шелуху на тротуар»

Сколько точно сейчас в городе трудовых мигрантов, не знают ни в Смольном, и в Федеральной миграционной службе. Официально в Питере одномоментно находятся пятьсот тысяч иностранцев. Большинство из них, конечно, иностранные туристы. Остальные имеют разрешение на работу. Но, как и в Москве и в любом другом городе, есть официальная статистика и неофициальная реальность: так вот, согласно ей в городе уже под миллион гастарбайтеров, почти столько же их в Москве! Если учесть, что в Питере недавно появился на свет пятимиллионный житель, то, выходит, каждый пятый здесь — мигрант.

И вот уже губернатор Петербурга Георгий Полтавченко признал, что ситуация с приезжими — на грани.

— В нашем городе не принято щелкать семечки и плевать шелуху на тротуар, — сказал он, будучи не так давно в питерской редакции «КП». — И еще у нас не принято держать баранов в квартирах, тем более их выгуливать в центре города. Поэтому мы должны людям объяснять, куда они приехали, какие у нас традиции. Они должны понимать, что эти традиции надо соблюдать, чтобы сохранились мир, спокойствие и нормальные отношения между гостями и жителями Петербурга.

В то время как власть пытается изобрести волшебную формулу мирного сосуществования местных и приезжих (надеемся, что это им удастся), простые питерцы с изумлением знакомятся с обычаями новых жителей культурной столицы.

Тысяча и одна претензия

Молодая мама Света Павлова сама пришла к нам в питерскую редакцию. Рядом с ее домом расселили аварийную пятиэтажку. И свободные квартиры тут же заняли трудолюбивые южные парни.

— Их сотни, ведут себя, как в ауле, во дворе еду готовят, — пожаловалась она. — С пяти утра начинают звонить на родину! Причем делают это почему-то на улице и очень громко. Орут, спать невозможно. Мы просили вести себя потише — они не понимают. Вызвали полицию, ей мигранты пообещали больше не кричать. Но прошла неделя — и все началось сначала.

Претензий к гастарбайтерам — тысяча и одна. Лихачат на раздолбанных «Жигулях», мусорят, устраивают шумные посиделки на улицах, на Курбан-байрам режут баранов — прямо в центре, на рынке в Апраксином дворе, кровь льется по мостовой рекой. Потом довольно странно оправдываются: мы, мол, не знали, что в России так не принято. «А спросить?» — поджимают губы интеллигентные питерские старушки.

Еще совсем недавно услышать в Питере знаменитое «Понаехали!» было невозможно — питерцы принципиально не говорили «по-московски». Теперь — на каждом шагу. Скоро освоят, наверное, «Питер не резиновый».

— Мы не националисты, — повторяют люди, словно оправдываясь. — Но нас же притесняют в собственном доме!

И вот Петербург уже чуть ли не рукоплещет, когда зенитовские фанаты нападают у «Макдоналдса» на болельщиков «Анжи». Страну тогда поразил даже не факт самой драки (и не такое видали), а однозначная восторженная реакция питерского общества: «А и правильно!» И вообще на каждую криминальную выходку приезжих от жителей культурной столицы следует некультурный резкий ответ. Год назад в поселке Кобралово неподалеку от Петербурга случилось побоище — кавказцы приехали проучить обидевших их пацанов. Местные мужики вскинулись, прогнали налетчиков, побили их машины. Но самое интересное случилось позже. Из Кобралова вмиг исчезли почти все «гости с юга», в том числе и те, кто к драке не имел ни малейшего отношения.

Еще пример. В августе этого года в поселке Победа гастарбайтер изнасиловал местную жительницу, работницу птицефабрики, которая шла на работу в ночную смену. Наутро весь поселок встал перед воротами птицефабрики, где теперь в основном трудятся приезжие. Чужаков потребовали выгнать. Всех. То есть насильника покарать, а остальных — вон. Для убедительности перекрыли дорогу. Примчались власти Ленобласти, прокуратура, полиция и миграционная служба. Мигрантов попросили уехать. Жителей поселка поддержал тогда чуть ли не весь Питер. Никакой другой город так единодушно не держит оборону против мигрантов, как Петербург.

«Элита больше сюда не едет»

Юсуф Исмагилов живет в Питере уже лет сорок. В наши края приехал по любви: женился на ленинградке. Когда-то строил Баку, теперь — Петербург. Прораб.

— Раньше переехать сюда была честь, — вспоминает он. — Кто ехал? Ученые, музыканты, руководители. Элита. А сейчас едут пацаны из сел, которые больших городов не видели никогда. Откуда им знать, как здесь себя вести надо? Многие и русского языка-то не знают.

— Есть курсы по изучению русского. В конце концов — смотри, как себя ведут местные. Если мы не режем баранов в Апраксином дворе, может, и им не резать?

— Местных они почти не видят: все время на стройплощадке, а живут среди своих. На курсы им некогда ходить, они работают беспрерывно. Им надо деньги заработать. Они постоянно в своем мирке, отрезаны от нашей жизни. К нам едут низкоквалифицированные рабочие, способные мусор мести или кирпич ровно класть. Что вы от них хотите? Высокого уровня образования? Не смешите.