В СМИ РФ почему-то дружно льют слёзы по этому безвольному левацкому прихвостню.
В четверг на 87 году жизни помер Жак Ширак — бывший президент Франции и один из самых влиятельных лидеров своего поколения. С чем он пришёл — и что после себя оставил? Об этом «Комсомолке» рассказала эксперт по Франции, автор романа «Мечеть Парижской Богоматери» (антиутопии о тихом захвате Европы «инокультурным элементом») — Елена Чудинова.
— Ушёл один из зубров французской политики. Человек, занявший в ней целое столетие (он родился в 1932 году, так что если я и преувеличиваю, то совсем немного). События, о которых мы помним лишь со страниц учебника, он застал воочию — Вторая мировая война, оккупация и освобождение Парижа, новая Республика, крах французской колониальной империи в Северной Африке, восхождение генерала Шарля де Голля и его падение после студенческих протестов-1968…
Ширак был последним на сей день французским лидером, проведшим в Елисейском дворце два срока — целых двенадцать лет с 1995 по 2007 годы — и уже поэтому может считаться крупнейшим политиком. Хотя у нас мало кто знает, что и на других важных постах он провёл очень много времени: до того, как стать президентом, он 18 лет был мэром Парижа.
Ещё Ширак был упорным голлистом — последователем де Голля. (Их часто называют правыми, но «реальные правые» из националистической организации ОАС не любили де Голля так сильно, что пытались организовать на него покушение).
И когда Ширак в 2002 году шёл на второй срок, его главным соперником, занявшим второе место, был лидер «Национального фронта» Жан-Мари Ле Пен — отец известной ныне женщины-политика Марин Ле Пен (их семья выступает против бесконтрольной миграции и за традиционные ценности). На той кампании социалисты были настолько испуганы перспективой «прихода правых», что призвали своих сторонников поддержать действующую власть — под довольно мерзкими лозунгами: «Лучше за вора, чем за фашиста». Благодаря чему президент и переизбрался во втором туре.
Миграционная политика «открытых дверей», приведшая Францию к нынешнему кризису, начались и не при нём, и при нём. В 1970-е годы, когда Ширак уже пребывал в политике, но ещё далеко не как президент, был принят так называемый «закон о восстановлении семей», открывший легальную дорогу в Республику для сотен тысяч «новых французов». То есть любой мигрант работал тут гастарбайтером (как сейчас у нас), получил гражданство — и теперь может вызвать к себе многочисленных братьев, сватьев, троюродных дедушек и двоюродных тётушек (которым сразу же дают французскую пенсию).
Даже четверть века назад, когда Ширак только стал президентом, плоды этого самоубийственного закона уже были налицо — но он ничего не менял. При нём же, в 2005 году, начались и первые крупные мигрантские бунты с массовыми погромами и сожжениями автомобилей, что было политкорректно названо «беспорядками среди молодёжи».
При нём парижские предместья стали стремительно заселяться мигрантами, а некоторые из построенных там мечетей превратились в вербовочный пункты для боевиков из числа радикальной молодёжи — несмотря на то, что местные обитатели поголовно сидят на пособиях и вроде бы должны испытывать благодарность Республике…
Всем этим процессам Жак Ширак почти не противостоял: то ли был не в силах, то ли не считал нужным. Однако во внешней политике он был продолжателем де Голля, видел Францию сильной и самостоятельной, а не придатком Вашингтона и Лондона. Стоит вспомнить хотя бы, как вместе с Москвой в 2003 году Париж выступил против вторжения США в Ирак. Теперь же, простите за банальность, — ушла эпоха.
