От интеграции к ассимиляции: почему в толерантной Дании принудительно ликвидируют этнические «гетто».

Мы привыкли представлять Данию одной из самых прогрессивных стран мира. Яркий пример скандинавского варианта welfare state, государства всеобщего благосостояния, с большими налогами, но бесплатными образованием, медициной и целым ассортиментом социальных выплат. Однако в этой благополучной картине дорогой, но крайне комфортной жизни, терпимой к любым проявлениям человеческой инаковости, есть одно большое исключение, из-за своей уникальности тем более яркое. В отличие от своих соседей по региону и многих других европейских государств Дания сознательно отказалась от естественной интеграции своих «новых» граждан, попавших в страну в качестве беженцев или по программе воссоединения семей. Напротив, был выбран путь их принудительной ассимиляции, а главной задачей стало уничтожение образовавшихся в датских городах районов компактного проживания этнических меньшинств. Что самое поразительное, в борьбе против «гетто» (и это вполне официальный термин) объединились почти все политические силы: от ультраправых популистов до левых социал-демократов. Разбираемся в феномене.

Эволюция отношения

Страна далеко не сразу пришла к этой своей современной политике в отношении мигрантов. Только в последнее десятилетие действия местных властей стали обидно раздражать просвещенную общественность в той части мира, где в принципе замечают существование маленькой Дании (площадью с крупную белорусскую область типа Гомельской, зато с населением почти 6 млн человек). Во многих головах не укладывается: как же так, ведь это государство, как и прочие скандинавские соседки, во всех отношениях находится в авангарде прогрессивной повестки. Кроме вопроса миграционной политики. На этом фоне возникает острый когнитивный диссонанс, сопровождающийся душевными терзаниями, которые регулярно находят выход в средствах массовой информации из ряда леволиберальных. Однако так предательски в отношении высоких идеалов гуманизма (или его субъективной трактовки) Дания вела себя далеко не всегда — путь осмысления проблемы растянулся на несколько десятилетий.

До 1960-х годов привлекательной цели для переезда Дания из себя не представляла. Наоборот, в первой половине XX века скорее датчане стремились покинуть довольно перенаселенную страну в поисках лучшей жизни где-нибудь за океаном. Но потом случилось типичное для региона экономическое чудо, началось строительство пресловутой «скандинавской модели» (которую порой даже называют социализмом здорового человека), и новые рабочие руки стали востребованы. Спрос был удовлетворен предложением в основном из Югославии и Турции. Тоже ничего удивительного, так было и у соседей.

Начиная с 1980-х годов миграция в Данию меняет свой характер. Из сугубо экономической она становится политической. Значительно расширяется и ее география, в основном за счет мусульманских стран. Количество беженцев, начиная с исламской революции в Иране, растет с каждым годом. Со временем к отдельным мигрантам по программе воссоединения семей начинают переезжать их весьма многочисленные родственники. В Дании что-то понимать начинают уже в 1986 году, когда принимается закон, согласно которому беженцы должны равномерно распределяться по областям страны. Цель — избежать естественной пространственной сегрегации и образования этнических анклавов. Еще через десятилетие, в конце 1990-х, право на получение социальных выплат (у многих беженцев главный, а порой единственный источник дохода) прямо привязывается к месту проживания. В случае произвольного, по своему выбору, переезда любитель путешествий лишался всех пособий.

Одновременно с ростом числа беженцев из «незападных» стран (сейчас число мигрантов и их потомков составляет около 8% от общего количества населения Дании) менялось и отношение к ним местного общества. Параллельно с этим вопрос, что делать с приезжими, проникал и в повестку партий, занимая там все более и более принципиальное место. К нулевым на политическую арену страны выходит правопопулистская Датская народная партия, делающая миграционный вопрос основным в своей программе. Организация с ходу получает фракцию в парламенте и уже в 2001 году становится третьей по популярности партией страны, приобретая при этом ключевую роль. Именно ее поддержка обеспечивает формирование коалиционного правительства, а значит, Датская народная партия получает возможность лоббировать решение важных для себе вопросов, включая и последовательное ужесточение миграционного законодательства.

Параллельные общества

Несмотря на предпринимаемые попытки рассеять мигрантов по стране, они продолжали накапливаться в возникающих этнических анклавах. В крупных датских городах появлялись целые районы, где большинство населения составляли переселенцы из «незападных» стран (прежде всего выходцы из исламского региона, Ближнего и Среднего Востока, Северной Африки). Они компактно занимали кварталы недорогого социального жилья, которого в годы создания скандинавской модели было построено в избытке, и постепенно вытесняли прежнее население, замещая его своими бизнесами, финансовыми, социальными, культурными и религиозными организациями. Школы и детские сады в районах вроде копенгагенского Мьольненпаркен или Геллеруппаркен в Орхусе становились в лучшем случае двуязычными, а по факту зачастую дети и подростки полностью находились в своей языковой среде.

Такие районы (по сути, этнические анклавы) в официальных документах сперва именовались «параллельными обществами». В Министерстве строительства и жилищных вопросов подчеркивали, что проживание в них создает ограничения, а не возможности, лишает детей перспектив в получении образования и хорошего рабочего места в будущем. Впоследствии для подобного рода мест компактного проживания мигрантов стали использовать термин «гетто», причем не только в быту или СМИ, но и в официальных правительственных документах, в принятых парламентом законах. Все попытки людей доброй воли указать, что это «стигматизированный» термин, что со времен Второй мировой и нацистской политики в отношении еврейского населения он несет негативные коннотации, закончились провалом. От использования слова никто не отказался.

Более того, в 2010 году очередное правоцентристское правительство сделало это понятие политико-административной категорией. Чтобы получить статус «гетто», тот или иной район должен был соответствовать трем из пяти критериев:

1) Уровень безработицы выше 40%.
2) Количество мигрантов и их потомков из «незападных» стран превышает 50%.
3) Количество осужденных в три раза превышает средний уровень по стране.
4) Количество жителей только с начальным образованием или без него превышает 50%.
5) Уровень совокупного дохода жителей не превышает 55% от среднего по региону.

В 2010-м власти насчитали в различных датских городах 29 районов, которым был присвоен статус «гетто». Каждый год, в декабре, этот список обновляется.

В десятых годах XXI века правительство продолжало ужесточать антимиграционное законодательство. Особенно это процесс активизировался после начала гражданских войн в Сирии и Ливии и цунами из беженцев, которое в этой связи обрушилось на европейские страны. По сути, Дания максимально ограничила мигрантам возможность легального въезда в свои пределы и получение официального статуса, позволяющего претендовать на финансовую и иную помощь со стороны государства. Одновременно ухудшалось и отношение датского общества к переселенцам, включая тех, кто въехал уже давным-давно, по другому поводу и даже успел получить местное гражданство.