«Мы тут днем и ночью зарабатываем — вдруг границы откроются? Чтобы у нас с собой были деньги для тестов [на Covid-19 при въезде] и для питания, чтобы заплатить за общежитие, на билет. Тут мы стараемся, как можем, но подработки у нас не как в России», — признается Замира.
Как выбраться из финансового тупика, пытается придумать в Самарканде и бывший петербургский кладовщик Алик.
На съемной квартире в Петербурге остались его мать и младший брат, которым нужна помощь. Мать работала по патенту в магазине, но магазин закрылся. Оплачивать ежемесячный аванс за патент ей нечем — как нечем и платить за квартиру и коммунальные платежи. За месяцы безденежья накопились долги в несколько десятков тысяч.
Единственный источник заработка — младший брат Алика, который в Петербурге совмещает учебу на программиста с подработками. Но этих денег не хватает.
«Если я бы поехал туда, я бы нашел работу и помогал. Я же знаю где [найти] халтуру, где — постоянную работу», — говорит Алик. В том, что он поддался на уговоры о женитьбе в Узбекистане, мужчина пожалел через пару месяцев после закрытия границ: «С папой сколько ругался вообще — почему ты меня позвал, я остался бы там! Поверьте, я так пожалел!»
Помогать маме и брату деньгами из Самарканда не получается — Алик перебивается «халтурой» и не может найти постоянную работу. Мужчина рассказывает, что отец предлагал ему устроиться на местный маслозавод, но зарплата там — 2 миллиона сум, то есть примерно 15 тысяч рублей.
На фоне пандемии и закрытых границ некоторые из его сограждан начали искать другие пути. «Сейчас уже в Турцию мало уезжают, [теперь] в Дубай стараются. В Дубае хорошо платят», — рассуждает Алик. Но сам он не собирается на Ближний Восток: «Я уже привык в России, мне нравится там».
