И правильно сделали.

— Я готов принять вашу точку зрения, но тогда на скамье подсудимых вместе с Марцинкевичем должны были сидеть и те журналисты, которые предложили ему снять ролик и которые показали его в эфире.

— А так Тесак был милым человеком, действовал в рамках закона и слова дурного не сказал.

— Состав статьи 282 — резиновый, под него можно подвести любого человека за любое высказывание. Вот вы, например, всю свою жизнь курите, а месяц назад был Рамадан — отрицание алкоголя и прочих соблазнов для мусульман, так что вы своими действиями оскорбляете мусульман. Эта шизофрения, но она укладывается в рамки уголовного кодекса.

— Я не слышала ни про одно такое уголовное дело.

— А вы знаете, что Марцинкевичу вменили по второму уголовному делу? Что он возбуждал ненависть в отношении врагов белой расы. В результате мы добились — по частичному сложению сроков по двум уголовным делам — трех с половиной лет вместо пяти, которых просила прокуратура.

— Скажите, а вы стали бы защищать таджика, пострадавшего от рук националистов?

— Сложный вопрос. Если я психологически проникнусь ситуацией этого таджика и резко негативно буду относиться к тем, кто на него напал, то, возможно, да. Иначе как я смогу гарантировать качественную работу?

— Мне казалось, что адвокат в первую очередь выбирает дела по фабуле, по аргументации, по набору доказательств, а не по мировоззрению.

— Адвокат не сферическое существо в вакууме. Он живет в обществе, у него есть предпочтения, взгляды. И самый честный и адекватный подход — определиться, сможет ли он работать по данному делу, не мешают ли ему собственные внутренние установки. Если он не может понять потерпевшего до конца, он должен отказаться.

— Ваши следующие дела, связанные с националистами, были уже не только по статье «Экстремизм».

— Мое второе дело — процесс Рыно-Скачевского 2009 года, на котором я защищал Светлану Авакумову. Ее обвиняли в убийстве, хотя она во время нападения на гражданина Китая снимала происходящее на видео. Гражданин выжил и уехал из России, а Авакумовой вменили две статьи: 282 и 105, хотя разумнее всего было сделать из нее железобетонного свидетеля по делу. Моей основной задачей было вывести дело в суд присяжных, на котором в итоге удалось доказать, что Авакумова, стоящая с камерой в руках, никого в принципе убить не могла.

— Она стояла с камерой в руках, снимала, как убивают, — у вас моральные ориентиры есть?

— Ее судили не по морали, а по Уголовному кодексу. С точки зрения УК, невозможно, стоя в отдалении с камерой в руках, совершить убийство. В результате присяжные Авакумову оправдали, и она была освобождена из-под стражи в зале суда. Дальше я занимался делом группировки «НСВП», они же — «Белые волки». Все началось с того, что задержали нескольких человек, которые дали признательные показания в отношении себя и своих знакомых об участии в убийствах иностранцев. Членам группировки вменялось одиннадцать убийств, а в результате, по вердикту суда присяжных, трое членов «НСВП» были полностью оправданы, из одиннадцати эпизодов оставили шесть, все оставшиеся подсудимые получили снисхождение, а пожизненное заключение заменили большими сроками. Моего подзащитного Дмитрия Исакина признали виновным в совершении трех убийств, и он получил срок в 23 года в колонии строгого режима.

— А вы его защищали, потому что верили, что он не убивал, или потому что разделяли его мотивы?

— В суде я настаивал на его полной невиновности. Ни в чем нельзя быть уверенным полностью, но я исходил из той доказательной базы, которая была собрана. Я не увидел стопроцентно доказанной вины.

— Ваши подзащитные говорят и делают довольно страшные вещи. Я читала анонимное интервью одного из членов «НСВП», в котором он долго рассуждает, быстро ли человек умирает от ножевого удара или медленно.

— Смотря куда нанести удар.

— Вот именно. Я довольно много ездила по колониям и, например, под Можайском разговаривала с несовершеннолетними мальчиками, убившими якутского шахматиста Николаева, — они его тупо зарезали и сняли это на видео. Так вот они все вашего Тесака называют своим идеологом. Поэтому, даже если ваши подзащитные, вина которых, как вы считаете, не доказана, действительно никого не убивали, их деятельность открыто вдохновляет других на убийства.

— Вы найдите хоть одно высказывание Тесака, в котором бы он напрямую призывал к убийствам.

— Когда 15-летней шпане долго объясняют, что белая раса лучше прочих, она идет и убивает — вы это знаете не хуже меня.

— В любом политическом движении есть радикалы. Разрешите нормальные националистические партии — все станет гораздо цивилизованней.

— Тем не менее вы пытаетесь оправдать людей, у которых кровь на руках.

— Давайте возьмем дело Исакина. Ему и остальным участникам процесса «НСВП» дали снисхождение не потому, что присяжные — националисты, и не потому, что они им были симпатичны. Присяжные не были до конца уверены в вине подсудимых, хотя многие подсудимые свою вину признали, — просто всем понятно, что существует стандартный инструмент получения признательных показаний по таким делам — пытки вроде «растяжки», «ласточки» и электрошокера.

— Вы были защитником Никиты Тихонова, которого признали виновным в убийстве адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой. Вы уверены в его невиновности даже несмотря на то, что на первых же допросах он полностью признал свою вину?

— Посадите человека в камеру, лишите его возможности себя защищать, и через пару дней он признается хоть в убийстве Джона Кеннеди.

— На процессе включали аудиозапись, на которой Никита Тихонов и его подельница Евгения Хасис обсуждают детали убийства, называя его: «это дело».

— Там идет очень интересный разговор, тема убийства Маркелова всплывает всего один раз, и нигде не говорится: «Да, Никит, здорово мы с тобой Маркелыча завалили! » — «Ага, Жень, клево!» Они скорее обсуждают, кто мог бы быть причастен к убийству Маркелова.

— Тогда почему Тихонов дал признательные показания?

— Потому что задержали Евгению Хасис, его любимую девушку, и ее обещали отпустить, если Тихонов всю вину возьмет на себя. Имела место джентльменская договоренность со следователем.

— И кто вам об этом сказал?

— Сам Тихонов.

— А то, что у него нашли пистолет, из которого убили Маркелова, как объяснить?

— На тот момент, когда к Тихонову попал пистолет, он не знал, что из этого оружия были застрелены Маркелов и Бабурова.

— И это тоже по его показаниям?

— Да.

— Александр, а вы по ночам спокойно спите?

— Не всегда. Я за подзащитных переживаю.

Источник: Большой город