Военная инициатива к описываемому времени прочно перешла к Англии и ее союзниками, да и японский Генеральный штаб, как выяснилось, планировал вторжение в Индию как операцию ограниченного масштаба, рассчитанную, прежде всего, на обеспечение обороны Бирмы; вовлечением же сил ИНА в эту операцию японцы всего лишь надеялись испытать лояльность индийских солдат британской армии.

Мало того – японцам и индийцам Боса даже не удалось выбить «британцев» (то есть, главным образом, тех же индийцев, только обмундированных в форму британской колониальной армии) из Импхала («индийского Сталинграда»).

Вскоре широковещательно провозглашенный Босом «марш на Дели» обернулся отступлением, сопряженным с большими потерями. Но самым обидным для «нетаджи» был тот факт, что к отступлению японцев и ИНА вынудило сопротивление не просто каких-то «британских», а именно индийских военных контингентов, хотя и сражавшихся под командованием столь ненавистных Босу английских офицеров.

8 июля 1944 года все наступательные операции японских войск и их индийских союзников против Британской Индии были прекращены. Бос, не желавший смиряться с поражением, был полон решимости драться до конца и даже приказал сформировать из числа индийских добровольцев отряды смертников по образцу японских камикадзе. Тем не менее, авторитет Боса в глазах японского правительства отныне был близок к нулю. С величайшим трудом ему удалось сохранить самостоятельность ИНА и дипломатическое признание своего Временного правительства, резиденцией которой стал Рангун (столица Бирмы).

После своего ухода в отставку 18 июля 1944 года бывший японский премьер-министр генерал Тодзио в частной беседе с Босом признал, что недостаточное внимание, уделявшееся японскими политиками индийскому вопросу, было «роковой ошибкой» и что Японии следовало бы в качестве первостепенной цели рассматривать освобождение Индии, как ключа к британскому владычеству над Азией.

Таинственная смерть

В феврале 1945 года британские войска начали года решительное наступление в Бирме, которое завершилось поражением японцев. ИНА оказалась в безнадежном положении, и в мае ее основная группировка сдалась в Рангуне. Бос еще в апреле успел уехать в Таиланд. Дважды, после капитуляции Германии и даже после вступления СССР в войну с Японией, он просил Токио найти возможность обсудить вопрос о его поездке в Советский Союз. Хотя японское правительство в августе 1945 года ответило отказом, командование японских войск в Бангкоке решило оказать помощь Босу.

В Японию вылетал оттуда бомбардировщик с группой офицеров, два места были отданы Босу и его адъютанту. Самолет должен был совершить промежуточную посадку в Мукдене, где, как предполагалось, его покинет Бос, чтобы вступить в контакт с советским командованием. Перед отлетом он сказал своему переводчику: «Я готов стать русским заключенным. Одна надежда сегодня на русских. Уверен, что они еще схлестнутся с англичанами. А это принесет свободу Индии. Я твердо намерен вверить свою судьбу русским».

17 августа двухмоторный бомбардировщик японских ВВС взял курс на Тайбэй (Тайвань), где благополучно приземлился. При осмотре самолета в Тайбэе пилоты обнаружили неполадки в левом двигателе, которые тут же были ими устранены. Однако при взлете с тайбэйского аэродрома на высоте около тридцати метров, по свидетельству очевидцев, разрушился именно этот двигатель, и самолет стал резко терять высоту. От удара на землю он развалился на части и загорелся. Бос сильно обгорел и вместе с другими пострадавшими был доставлен в военный госпиталь. Согласно официальной версии, 18 августа 1945 года между девятью и десятью часами вечера Субхас Чандра Бос скончался от полученных ожогов. Но заключение о смерти Боса так и никогда не было обнаружено в тайбэйских архивах. Согласно той же официальной версии, 20 августа тело Боса было кремировано, а урна с его прахом в сентябре того же года была перевезена в Токио в буддийский храм Ренкодзи.

Многочисленные сторонники Боса в Индии и после смерти продолжали именовать его «нетаджи». В этой связи необходимо заметить следующее. «Джи» — одна из наиболее распространенных частиц, прибавляемых к титулам и именам в Индии (например – Гандиджи, Морарджи, Чаттерджи и т.д.). Частица «джи» применяется к самым различным людям, безразлично, будь то мужчина или женщина, юноша или подросток, но всегда заключает в себе оттенок уважения к ее носителю и является эквивалентом японской частицы «сан».

Индийские языки богаты вежливыми оборотами, префиксами и суффиксами, добавляемыми к именам и званиям в качестве почетных титулов; «джи» является среди них простейшим, наименее официальным и наиболее распространенным. Частица «джи», имеющая очень давнюю историю, происходит напрямую от санскритского слова «ария», или «арья» (arya = аристократ, благородный), со временем превратившегося в «аджа» (aya, aja), а затем – в упрощенный вариант «джи». Таким образом, «джи» означает не что иное, как «ариец», «арий».

Именно после этого и начинается самое интересное. После окончание войны, имя Боса, неожиданно, приобрело большую популярность в Индии. Распространялись слухи, что сообщения японского радио о смерти Боса является блефом, на деле же Бос добрался до СССР, где собирает силы для борьбы за освобождение родины. Чуть позже говорили о том, что Бос попал в СССР в тюрьму и скончался там. Англичане всячески стремились опровергнуть эти слухи. Но, тем не менее, уже после получения Индии независимости, в 1956 году правительство Индии назначило специальную комиссию с участием старшего брата покойного, Суреш Чандра Боса. Два члена ее пришли к выводу, что Бос скончался в Тайбэе в ночь на 18 августа 1945 года, но его брат не согласился с этим мнением и заявил, что Бос находится в СССР. Поэтому парламент республики отказался официально утвердить заключение комиссии. В 1974 году аналогичная комиссия была назначена снова – и ее деятельность закончилась с точно таким же результатом.

Параллельно индийцы пытались узнать правду с помощью советских руководителей. В 1973 году во время визита в Дели Л. И. Брежнева один из руководителей Социалистической партии Индии Самар Гуха лично вручил генеральному секретарю ЦК КПСС трехстраничный меморандум, в котором излагались причины сомнений относительно факта гибели Боса и содержалась просьба информировать индийскую сторону о том, что известно советским компетентным органам по поводу возможного пребывания в СССР нетаджи Боса. Ответа на официальный запрос С. Гуха так и не получил.

Похожее послание было направлено руководителем СПИ через полтора десятка лет на имя М. С. Горбачева. И вновь – глухое молчание. Между тем в Индии все большее распространение получает именно «советская версия» – о том, что Бос закончил свою жизнь на территории СССР. В качестве доказательства приводится, например, секретный доклад британской разведки, в котором утверждается, что в начале 1946 года Джавахарлал Неру получил от Боса конфиденциальное письмо, в котором последний извещал, что находится в заключении в СССР. Есть и еще одна версия, согласно которой Бос вернулся живым и невредимым из СССР в 1948 году в качестве странствующего «садху» (святого).

Эти версии в ходу до сих пор. В 1992 году делегация партии Форвард Блок встретилась с премьер–министром Индии Нарасимха Рао и представила ему меморандум с требованием нового объективного расследования обстоятельств исчезновения нетаджи. Не покладая рук продолжал трудиться в этом направлении и Самар Гуха. В том же году он обратился к президенту России Борису Ельцину с просьбой проинформировать индийский народ о том, что известно российской стороне «о судьбе величайшего революционного героя борьбы Индии за свободу» – и снова без результата.

Заключение

Подводя итоги, хотелось бы сказать, что дать однозначно негативную или позитивную оценку политической деятельности Субхас Чандра Боса чрезвычайно трудно.

Пик карьеры Боса пришелся на сложнейший переломный период мировой истории и «заигрывание» с гитлеровским режимом может быть оправдано непритворным стремлением С.Ч. Боса подарить своему народу независимость, борьба за которую всегда была альфой и омегой его политической и дипломатической активности.

Очевидно одно – Субхас Чандра Бос был подлинным индийским патриотом, идеи которого продолжают находиться в почете у многих индийцев и по сей день.

В 2004 году на ежегодном Лондонском кинофестивале был представлен красочный художественный фильм «Субхас Чандра Бос: Забытый Герой» индийского режиссера Шяма Бенгала (Shyam Benegal), повествующий о последних пяти годах жизни Нетаджи.

P.S.

Государственная комиссия по расследованию исчезновения Нетаджи Субхаса Чандра Боса до сих пор продолжает свою деятельность.

Комиссия Судьи Мукерджи по Расследованию, председателем которой является Его Превосходительство г–н Манодж Кумар Мукерджи, бывший Судья Верховного Суда Индии, создана Правительством Индии для расследования фактов и обстоятельств исчезновения в 1945 г–на Нитаджи Субхаса Чандра Боса и последующих связанных с этим событий, включая следующие вопросы :
а) Жив или мертв г–н Нетаджи Субхас Чандра Бос;
б) Если он мертв, то погиб ли он в авиакатастрофе, как это считается;
в) Является ли прах, хранящийся в Японском храме прахом г–на Нетаджи Субхаса Чандра Боса;
г) Погиб ли он при каких–либо других обстоятельствах или в другом месте, и если да – то где и как;
д) Если он жив, то где его настоящее местонахождение.

Согласно имеющимся на данный момент материалам Комиссия пришла к выводу, что доказательства, относящиеся к фактам данного расследования, могут находиться в Российской Федерации. Для изучения возможности получения этих доказательств, Комиссия планирует посетить города Российской Федерации: Москву, Подольск, Санкт-Петербург, Иркутск и Омск.