Суд
Международный трибунал по бывшей Югославии 14 февраля 2003 года выдвинул против Шешеля обвинения в финансировании, руководстве и поддержке сербских добровольческих формирований и разжигании межнациональной розни во время войн в Хорватии и Боснии в начале 90-х. Всего ему было предъявлено обвинение по 14 пунктам.
Уже через десять дней Шешель добровольно прибыл в Гаагу, намереваясь самостоятельно доказать свою невиновность. Он заявил, что он намерен «разбить трибунал на кусочки и вернуться победителем».
«Я был бы очень расстроен, если бы этот мировой цирк прошел бы без моего прямого участия. Я жду не дождусь, когда отправлюсь в Гаагу, как можно быстрее и в любом качестве. Цель моей жизни — не умереть спокойно в кровати, но совершить какое-то важное дело, по которому я запомнюсь поколениям. Гаага для этого — идеальный случай», — сказал Шешель своим соратникам перед тем, как сесть в самолет.
Шешель обвиняется в причастности к убийствам, пыткам, насильственному перемещению, грабежам и необоснованному уничтожению имущества жителей Хорватии, Боснии и Герцеговины, а также сербской области Воеводина. Сторона обвинения утверждает, что политик участвовал в притеснении несербского населения и подстрекал к этому своих единомышленников, а в своих выступлениях «демонизировал и дегуманизировал хорватов и мусульман».
Шешель отвергает эти обвинения, по его словам, руководители Хорватии и Боснии и Герцеговины проводили преступную политику отделения от Югославии, хотя понимали, что это вызовет гражданскую войну. Свое заявление, что в случае объявления независимости «в Боснии прольются реки крови», которое прокурор посчитал доказательством «преступных намерений», Шешель назвал предупреждением.
«Это было предупреждением, которое, к сожалению, сбылось, как и в Хорватии. Много людей пострадало. Но в этом виноват не я, который предупреждал о кровопролитии, а те, кто знали, что прольется кровь, но все равно провозгласили независимость», — сказал он на одном из судебных заседаний.
Шешель подчеркнул, что прокуроры так и не смогли найти никаких доказательств его вины в преступлениях, которые ему приписывают — убийства, депортации, преследования по религиозному и национальному признаку.
«Чтобы доказать факт депортаций, вы должны доказать, что хотя бы один хорват был депортирован. Чтобы я увидел того, кто депортирован. Почему депортацией считается то, что какому-то хорвату было неприятно жить среди сербских беженцев, он поехал в Хорватию, найдя кого-то, с кем смог удачно поменяться имуществом?», — заявил Шешель судьям.
«Может ли быть депортацией то, что кому-то не нравится то, что я говорю? Я бы вас, — обратился Шешель к судьям, — с удовольствием выгнал, если бы имел какую–то власть. Но эти мои слова не могут считаться депортацией. Я могу вам испортить обед, но, в сущности, я вам ничего сделать не могу. Выражение мнения не может являться уголовным делом».
По его словам, в изначальных показаниях свидетелей нигде не было упоминаний «ни Шешеля, ни «шешелевцев», ни Сербской радикальной партии, ни ее добровольцев, и только через десять лет чудесным образом они появились в заявлениях, которые составляла сама прокуратура: «Достаточно того, что прокуратура ясно объясняет «свидетелю», что нужно сказать, и «свидетель» сразу идет в нужном направлении».
Лидер СРП заявил, что всегда призывал добровольцев, отправляющихся на фронт, уважать международное право, гуманно относится к гражданским лицам и «по-рыцарски» к неприятелю и военнопленным.
«Я многократно предупреждал, что жертвы будут и среди гражданских лиц… Но у вас нигде нет доказательств, что я выступал за преступления в отношении гражданских лиц, что я говорил, что их нужно убивать и пытать… Нигде и никогда», — сказал Шешель.
12 лет в КПЗ
С самого начала судебный процесс над Шешелем затянулся из-за отсутствия достаточной доказательной базы у обвинения. В октябре 2011 трибунал отказал ему в требовании прекратить процесс в связи с истечением разумных сроков пребывания под стражей. Свой отказ трибунал аргументировал тем, что в документах нет никакого максимально допустимого срока пребывания под стражей в ходе судебного следствия. Из этой формулировки аналитики сделали вывод, что суд над Шешелем может длиться вечность, а сам Шешель, страдающий мерцательной сердечной аритмией, рискует не дожить до приговора, подобно тому, как это случилось со Слободаном Милошевичем.
Судья трибунала Жан-Клод Антонетти в октябре 2010 года сказал, что судебный процесс над Шешелем «видимо, станет самым долгим в истории с точки зрения содержания в предварительном заключении».
«Шешель находится в условиях предварительного заключения с 24 февраля 2003, что является мировым рекордом», — сказал Антонетти.
Деятельность МТБЮ, созданного в соответствии с резолюцией Совета Безопасности ООН от 2003, должна была быть прекращена в 2010. В настоящее время трибунал действует без легального международного мандата.
