— Как? Я видел много обвинений в том, что вы украли деньги ТСЖ.

— Я был главой ТСЖ. На меня тогда писали доносы, конечно. Но там сколько бюджетов нужно украсть. Писали доносы в прокуратуру, были проверки. Hummer — это дотком. Там бешеные деньги можно было получить. Люди на рингтонах миллионы долларов подняли. Даже в 80-е было легко деньги делать. Мы с отцом за копейки арендовали помещение, он принес стулья, взяли в аренду телевизор и видеомагнитофон и открыли видеосалон. Начали показывать людям «Рэмбо». Я заработал безумные деньги.
Если бы я не занимался политикой, то вписался бы в темы, но политика мешает зарабатывать.

— Как расслаблялись после работы? Какие у вас хобби?

— Сейчас у меня хобби — я хожу в суд. А так, встречаюсь в кафешках с друзьями, был моложе — ходил по клубам и дискотекам. Путешествовал. Объездил почти всю Европу.

— А мигранты в Европе не раздражали?

— Я их очень много там видел. Они там кучкуются у себя в пригородах. В центре их нет. В Стокгольме в центре мало мигрантов. В Лондоне встречаются на улице, там политика мягче, но с лондонскими ценами… Кружка пива — десять фунтов. Мигрант удавится!

— А вы расист или нет?

— Ну вообще, расовая теория не противоречит христианству, а напрямую вытекает из нее. Есть же семя иафетово, проклятье хамово. Как я могу это отрицать? Семя хамово, мягко говоря, никогда не процветало. Ни африканские народы, ни индусы.

— Расскажите про ваш первый «Русский марш».

— С 2008 года хожу на «Русские марши», там либо в этом, либо в 2009 году я познакомился с Димой Евтушенко (неонацист Дмитрий Евтушенко обвиняется в призывах к массовым беспорядкам — прим.). Он придумал потом «русские зачистки», а я дал политическую формулировку. Идея была — заставить власть исполнять ее же законы. Запретить иностранцам торговать.

— На «Марши несогласных» ходили?

— Ходил на все. Мне было интересно. Неважно, кто выходит против Путина. Я же вижу, что с этой властью два пути: либо мы хребет об колено сломаем, либо она нас загонит в могилу. Сейчас уже 30 миллионов мигрантов в стране. К 2030 году русские будут меньшинством и мы получим прелести вроде Косово.
Я сразу смотрел на таких мероприятиях, с кем можно общаться. Нацболов (членов НБП, а далее — членов «Другой России» — прим.) я сразу классифицировал как полезных. С ними можно иметь дело. Народ дерзкий. Думаю, что в будущем они примут участие в революции. Такие силы можно использовать как кувалду, как на Майдане. Но на выборах они набирают один процент. Если Лимонов после революции не перестроится, то его ждет такая судьба. Но он не дурак.

— Но он и не молод. Неужели революция так близко?

— Я думаю, что через год-два мы увидим демонтаж системы. Я знаю, что они — мировое правительство, жидомасоны, Комитет трехсот — они существуют. Это очевидно совершенно. Я понял, что они существуют, когда исчез золотой запас СССР. 12 тысяч тонн золота! Любой человек понимает, что такое нельзя увезти и закопать.
Они развалили Варшавский договор, развалили СССР. Теперь они развалят Россию. Не то чтобы я этого хочу. Мы четко видим — идет процесс. И мы повлиять не сможем.

— Собираетесь воспользоваться ситуацией?

— Политик всегда пользуется ситуацией. Путина скоро будут убирать.

— «Они»?

— Да. И все эти знаки в масс-медиа очевидны. В этой ситуации надо понимать, как отреагирует средний класс. У меня есть приятель-предприниматель, я говорю ему: «Прикинь, американцы оккупируют Россию?». Он говорит: «Значит, буду суды присяжных и мне не нужно будет платить взятки». Если начнутся какие-то революционные процессы, то русские националисты никогда и ни при каких условиях Путина защищать не будут. Впишемся ли мы в этот процесс и будем ли помогать свергать власть? Вполне возможно, что займем положение третьего радующегося. [Здесь Бондарик рассуждает о плохих вещах, которые могут случиться с представителями партии «Единая Россия» и либерально настроенными россиянами].
Курносова (Ольга Курносова, член петербургского отделения «РПР-Парнас» — прим.) говорила, что готова стать гражданской администрацией, когда придут американские «абрамсы» . Я готов стать министром ЖКХ.

— А с Курносовой как познакомились?

— Заочно еще в 90-х ее знал, а когда начались белоленточные митинги, я решил, что поддержка этих митингов — хороший повод националистов вытащить на публику. Прошел в Координационный совет оппозиции. Там я увидел, что всякие Немцов (Борис Немцов, сопредседатель партии «РПР-Парнас» — прим.), Навальный и прочие не хотят свергать Путина, а хотят сидеть в КСО. У них там своя тусовка. Сотрудничать они не хотели. И я их начал троллить всячески, КСО использовал как стартовую площадку для себя.

— Что думаете о событиях в Украине?

— Я поддержал Майдан. Поддержал как борьбу русского и украинского народа за свои права. Я хотел, чтобы это стало государством с двумя государственными языками, какой-то федерализацией, чтоб люди там были равноправны. Если бы это произошло, то я бы уже сидел в Киеве и формировал бы ополчение для похода на Москву. Шутка.
Но началось другое — террористы. Дали бы им (ДНР и ЛНР) автономию, нет, будут бомбить. Сплошная русофобия.

— Второй раз вас арестовали чуть больше года назад. Вы настаиваете на своей невиновности. Как вы объясните уголовное преследование?

— Они боялись, что будет Бирюлево в Питере. Предпосылки есть всегда, кроме того, есть понятие резонанса. За Умновым (Сергей Умнов — начальник петербургского главка — прим.) и Клаусом (Александр Клаус, глава СКР по Петербургу — прим.) достаточно много косяков. Если бы тут произошли столкновения, их бы погнали просто.
На следующий день после Курбан-Байрама меня разбудили звонки. Спрашивают, не арестовали ли меня. Дескать, была пресс-конференция. Умнов, Клаус, Баранов (Василий Баранов — свидетель обвинения в деле, утверждал, что его из травматического пистолета подстрелили соратники Бондарика и велели свалить вину на иностранцев — прим.) говорят, что ты их подговорил за 20 тысяч рублей на провокацию.
Я написал во «ВКонтакте», что я дома. Успел пообщаться с НТВ, 100ТВ. Они думали, что я убегу, у меня шенгенская виза. «Бондарик задержан при попытке к бегству». Так они хотели. Они не были уверены, что иначе судья возьмет меня под стражу.
Я думаю, что центр «Э» тупо выбил показания из Баранова; он писал об этом мне, а потом пропал.
Со вторым еще смешнее. По версии следствия, он мне в воскресенье утром сам позвонил. «Николай Николаевич! Я ******** [долбанутый] на всю голову подросток, который сам себя порезал, и у меня есть идея прекрасной провокации». И я такой: «Ой, *** [блин], это то, что мне нужно». А теперь этот подросток не приходит на заседания.

— Почему вас отпустили перед судом? Сроки вышли?

— Просто в горсуде менты нарвались на нормального судью. У нас система не полностью подконтрольная. Если судья пожилой, то его не уволят и пенсии не лишат. Вот такой нам и достался. Он подумал: «А зачем мне это надо? А если через полгода-год начнется такая ***** [фигня], как Майдан, и меня повесят». Майдан очень здорово прочистил мозги многим.

— Сиделось в этот раз лучше?

— Лучше. У меня выявился туберкулез, поэтому перевели в больницу в Горелово. В ноябре прошлом я попал в список Росфинмониторинга. Заблокировали мои счета, счета ТСЖ, пришлось уйти с поста — люди квартплату не могли платить.

— Работать не можете, счета заблокированы, на стене «ВКонтакте» призыв о сборе денег вам. Hummer-то продали?

— Нет. Его не продать сейчас. Там резина порезана, ремонт нужен.

— Прогнозы на суд?

— Да роли не играет. Свидетеля-подростка они прячут. Варианта два. Если меня оправдают, Умнов с Клаусом скажут: центр «Э» нас подвел, их информация была. А у центра «Э» сменилось руководство. Никто ответственности не несет. Но если даже, не вызывая свидетелей, мне вынесут приговор, то его можно обжаловать в России или отменить в Европейском суде.

— После завершения суда останетесь в России или эмигрируете?

— Я продумал несколько вариантов. Хороший вариант — Латвия. В Риге русский мэр — Нил Ушаков. Там не надо учить латышский язык. Все говорят по-русски. Либо на год-два останусь в России. Наверное, бизнес заведу. Буду какие-то политические вещи делать, чтобы не забывали. Подам серию исков против Вишневского (Борис Вишневский — член петербургского «Яблока» — прим.), Немцова, вашей газеты — за то, что нацистом назвал. Ну а если что — продам Hummer.