Политолог Валерий Соловей – о страхах власти, пределах эффективности пропаганды и возможности мирных перемен.

«Российские власти готовятся к массовым уличным протестам» –​ такой вывод пользователи социальных сетей сделали после публикации на минувшей неделе фотографий телецентра Останкино, который начали обносить колючей проволокой. Пресс-служба телецентра объяснила это мерами безопасности из-за «тревожной ситуации в Москве, в Европе и в мире» и назвала работы по сооружению дополнительной ограды «превентивной мерой для защиты сотрудников и гостей телецентра».

В октябре 1993 года во время попытки штурма телецентра сторонниками распущенного Верховного Совета спецподразделения внутренних войск открыли огонь по нападавшим, погибли десятки человек.

О том, что российские силовые ведомства готовятся к подавлению возможных массовых беспорядков, со ссылкой на свои источники говорит и Валерий Соловей – политолог, доктор исторических наук, профессор и заведующий кафедрой связей с общественностью МГИМО. Недавно в свет вышла его новая книга, посвященная влиянию пропаганды на российское общество. Она называется «Абсолютное оружие. Основы психологической войны и медиаманипулирования».

В разговоре с Радио Свобода Валерий Соловей рассказал, возможна ли в России мирная революция, о которой говорит Михаил Ходорковский, является ли 90-процентный рейтинг Владимира Путина исключительно результатом манипулирования обществом со стороны средств массовой информации и сколько лет россиянам осталось жить при режиме Владимира Путина:

–​ Действительно ли роль пропаганды и медиа – абсолютна в 90-процентном рейтинге Путина? Или здесь есть что-то еще?

– Значение медиа в организации власти, в обеспечении легитимности, в поддержке политики велико в любой стране. В России оно сейчас колоссально, поскольку в России создана и функционирует очень эффективная машина государственной пропаганды. Поскольку все телевизионные каналы в той или иной мере находятся под государственным контролем, напрямую и опосредованно, то это не оставляет слушателям, зрителям, обществу в целом никакой альтернативы. Упрощенно, существует три метода управления любым обществом. Первый метод – это административно-полицейское принуждение и насилие. Второй метод – это социальные пряники, социальная политика, пособия, пенсии и тому подобные вещи. Третий метод – это пропаганда. И вот в России сейчас в ситуации кризиса значение второго метода – раздача социальных пряников – уменьшается, а административно-полицейский аппарат и пропаганда – это и есть две опоры власти. Это два основных инструмента управления обществом.

В чем цель использования пропаганды? В создании нужной власти картины мира. Если вы создаете нужную вам картину мира, если вы навязываете ее посредством контролируемых вами СМИ обществу, то общество будет принимать эту картину мира за реальную и вести себя соответствующим образом, то есть негативно реагировать на происки Запада, на происки того, кого вам укажут, поддерживать ту или иную политику, поддерживать и одобрять. Плюс к этому, пропаганда очень важна сейчас еще и потому, что она позволяет компенсировать экономический и социальный кризис. Она переводит внимание с проблем реальной жизни на проблемы, происходящие в другой плоскости. Это отвлекает внимание людей. Это очень сильный эффект пропаганды.

–​ Тут мы приходим к извечному разговору о холодильнике и телевизоре. В этой борьбе может кто-то победить? Например, падают цены на нефть. Мы знаем примеры как богатых диктатур, так и примеры нищих диктатур, например, Северная Корея, где все еще хуже, но тоже, на первый взгляд, режим стоит на своем и никуда деваться не собирается – хотя какие-то микроскопические подвижки там тоже происходят.

– Несмотря на некоторую банальность этого вопроса, он абсолютно точен – кто победит: холодильник или телевизор? Он принципиально важен для понимания российской траектории. У любой пропаганды есть свои пределы влияния. Есть высказывание, приписываемое Аврааму Линкольну: «Вы можете очень долго обманывать небольшую часть народа. Вы можете какое-то время обманывать весь народ. Но вы не можете все время обманывать весь народ». Не получится. Уже сейчас видно, что российская пропаганда подошла к пределу своих возможностей. Ее влияние начинает ослабевать. Та социология, которая сейчас попадает в Москву, и та, которая носит открытый характер, и конфиденциальная, показывает, что реальные проблемы начинают все сильнее влиять на настроения людей. Пока не на поведение, но уже на настроение. Их политическое настроение начинает меняться. По оценкам очень хороших социологов, запаса прочности этого пропагандистского эффекта в России хватит на год-полтора – если к лучшему, причем кардинально, не изменится экономическая ситуация, то есть если вдруг цены на нефть не вырастут до 150–200 долларов за баррель или хотя бы до 100. Иначе через год-полтора, то есть поздней осенью следующего года или весной 2017-го, запас прочности общества, которое обеспечивается в том числе и пропагандой, будет исчерпан. Как общество себя поведет – мы не очень пока представляем. Ответа на этот вопрос нет. Но можно предположить, что новое политическое настроение реализуется в какое-то новое поведение общества.

–​ А в чем, кроме соцопросов, выражаются эти настроения в обществе?

– Заметны некоторые изменения симптомов поведения. Скажем, акция дальнобойщиков. Она длится уже несколько недель. Она не ознаменовалась пока очень эффективными предприятиями, которые они планировали. Но надо понимать, что дальнобойщики составляли часть «путинского большинства», причем активную часть. Они выходили на разного рода правительственные митинги, причем выходили по зову сердца. Они поддерживали «антимайдан». А сейчас они оказываются фактически в авангарде протеста. Обратите внимание: причины, которые ими движут, – экономические и социальные, не политические. Но они апеллируют к гаранту Конституции, к суверену, к президенту России, прося, требуя решить их проблему. И когда они не получают ответа, это начинает менять их политические взгляды. Это процесс, который занимает какое-то время. Но это время не бесконечно. Это первое.

Второе. Мы видим очень успешно проведенную Навальным кампанию по разоблачению коррупционной деятельности, в которой оказался замешан Генеральный прокурор России Юрий Чайка. Я не говорю, что он несет прямую ответственность, но он, так или иначе, оказывается причастен. Чего ожидает общество? Что власть как-то на это отреагирует. Власть не реагирует. Более того, она не может ничего внятного заявить. К чему это ведет? Это ведет к тому, что власть начинает в глазах общества, которое возлагало на нее надежды как на последнюю опору, на последний приют, на последнюю защиту, выглядеть или коррумпированной, или беспомощной. Это процесс делегитимации власти. Надо понимать, что любым политическим изменениям предшествуют изменения в культурном и символическом пространстве. Вот эта делегитимация – это уже не вопрос к генпрокурору. Это вопрос к верховной власти вообще. Начинается делегитимация. И этот процесс идет. Это очень важный процесс. Он пока еще под спудом. Он не манифестируется в каких-то политических проявлениях. Но эти проявления рано или поздно воспоследуют.