Лидер «орловских партизан» Виктор Луконин рассказал, что в январе 2009 года на концерте нацистских групп в Орле к микрофону вышел Сергей Голубев «Опер» — как представитель движения «Кровь и честь». Он объяснил, что в России идет настоящая война против русского народа, и всем здравомыслящим русским не остается ничего, кроме борьбы. Особое внимание Голубев обратил на действия сепаратистов на Северном Кавказе, которых он называл реальной силой, противостоящей нынешней власти.
После концерта Голубев опять говорил о чеченских сепаратистах, призывал копировать тактику их действий. Предлагал обратить внимание на лекции и видеоролики Саида Бурятского, пропагандировавшего идеи ислама и борьбы с существующим строем.
В материалах дела Горячева есть письмо, отправленное им 22 сентября 2009 года одному из руководителей движения «Местные». Там Горячев сообщает, что в течение 2009 года представители Blood and Honour несколько раз посещали Чечню и вступали в контакты с подпольем. Он отмечает, что тогда же заметно поменялась риторика официального сайта Blood and Honour, теперь главный враг — «банды ФСБ и МВД», в полном соответствии со стилистикой «Кавказ-центра». Blood and Honour наладила отношения с НОРМ, и хотя его лидер Харун ар-Руси (Сидоров) с 2009 года находится в эмиграции, с ним вступают в контакт.
Выкладывая свои мемуары в интернет-блоге, Горячев вспоминал общение с Голубевым. «Я знаю, что в марте 2009 года Сергей посетил Чечню, где задержался на неделю… Прислал СМС с приветом из Гудермеса». Тематика их общения изменилась. Голубев только и говорил, что о Чечне, ваххабизме и т.д. Вскоре лидеры других националистических организаций начали сетовать на исламизацию Blood and Honour.
Чисто из уважения
«В конце нулевых действительно курсировала информация о том, что некоторые правые собираются на Северный Кавказ к моджахедам, выстраивая союзнические отношения с ними, информационную поддержку и т.д., — рассказал «Ленте.ру» руководитель Национально-консервативного движения Михаил Очкин, в прошлом видный активист ультраправого движения столицы. — У большинства националистов это вызывало осуждение».
Такие случаи, по словам Очкина, происходили и позже. В ходе встреч националистов ему лично доводилось сталкиваться с русскими мусульманами. Говоря о причинах, толкнувших националистов в ислам, он отмечает возникающее в ходе борьбы уважение к сильному врагу и его антисистемность.
«Люди с протестными или криминальными настроениями действительно составляют заметный процент переходящих не столько в ислам, сколько в исламские секты, — продолжает исследователь феномена русских мусульман, доктор исторических наук Роман Силантьев. — Тут можно вспомнить братьев Ковтунов из банды «приморских партизан», которые ранее были наци-скинхедами. Если заглянете на страницу Варвары Карауловой в соцсетях, увидите и ее симпатии к нацизму. В интернете мне довелось найти несколько воспоминаний бывших ультраправых — членов РНЕ, скинхедов, просто фашистов, обратившихся в ислам, после того как решили поинтересоваться идеями своих врагов».
Итог идеологической ориентации на «Имарат Кавказ» — целая серия терактов в регионах России, начавшаяся в 2010 году. Blood and Honour была запрещена в России и ушла в подполье. Чуть позже разгромили НОРМ. Перебравшись за границу, ее активисты в 2014 году вступили в альянс с Украинским мусульманским центром (среди его основателей все тот же Саид — Александр Огородников из «Одесского джамаата»).
Однако полностью связи этих организаций с исламскими радикалами так и не были раскрыты. Между тем исламисты, включая перебравшихся в Сирию и присягнувших ИГ членов «Имарата Кавказ», активно вербуют себе сторонников в России.
«Безусловно, русские мусульмане представляют собой повышенную террористическую угрозу, — говорит Силантьев. — В сводках о террористах они фигурируют очень часто, уступая разве что дагестанцам. Известны случаи, например Алексей Алексеев из Тюмени, когда новообращенные русские становились членами «Хизб ут-Тахрир», а затем ИГ».
В ноябре 2015 года Алексеев был задержан в Анталье в составе группы, готовившей теракты накануне саммита G20.
Владислав Мальцев
