О.оперуполномоченный в УФСКН по Красноярскому краю

В Красноярском крае половина сотрудников попала в негласный черный список МВД.

Наркоконтроль периодически привлекал полицейских — за незаконный оборот наркотиков, к тому же мы всегда МВД носом тыкали в их низкий КПД. Мы, например, занимались огромными интернет-магазинами, у которых изымали десятки килограмм героина и центнеры марихуаны. А что МВД? Наркомана поймают с граммом — и все, «палка» («закрытое дело» на полицейском сленге — прим. «Медузы») готова. Не отрицаю, мы тоже ловили с мелочью, но это даже за работу не считалось. Поэтому мы сейчас попали под репрессии со стороны МВД.

Отказывают в приеме устно, ссылаются на службу собственной безопасности, на отсутствие юридического образования. Если больше двух штрафов [за нарушение] ПДД в год — отказывают как склонному к правонарушениям. Все это незаконно. Как давать письменный отказ, ГУ МВД не знает, поэтому заставляет добровольно-принудительно проходить полиграф. А результаты теста непрофессионал может трактовать как в пользу человека, так и против него, поэтому проходят полиграф единицы. Остальных отправляют в ликвидационную комиссию оформлять увольнение.

Многие уходят судиться, судьи вроде на нашей стороне. Но ведь потраченное на суд время никто не оплатит и нервы не компенсирует. К тому же тем, кто судится, угрожают увольнением при первой же переаттестации. Отчаяние такое, что просто хочется голову склонить и плыть по течению.

Накопленный годами опыт оказался выкинут на помойку. Преступность по НОН возросла. Выявленных преступлений за год стало меньше на 40 процентов, а это ужасно много! По всей стране стали открыто торговать наркотиками, их продают даже в школах. Цена упала, теперь наркотики могут купить даже дети, которые просят у родителей денег на кино.

Агентурную сеть — людей, которые конфиденциально помогали ФСКН, — выкинули на произвол [судьбы]. Конфиденты были у каждого оперативника, это настоящие патриоты, они безвозмездно помогали делать страну лучше и чище. Многие из них отказались дальше сотрудничать, они не доверяют полиции, считают ее бестолковой структурой.

Еще нас негласно запретили брать во ФСИН и внутренние войска МВД. Так что люди из черного списка просто должны уволиться и нигде не служить. Например, если тебе до пенсии года не хватает, ты его нигде не дослужишь. Я считаю, так государство на несостоявшихся пенсионерах решило сэкономить.

Шестнадцать тысяч человек выброшены, а вместе с ними их родственники — я думаю, это может обернуться плохой предвыборной кампанией сами знаете для кого.

Л. сотрудница департамента тылового и финансового обеспечения центрального аппарата ФСКН, Москва

С тех пор, как 13 апреля мы подписали уведомление о реорганизации, мы просто сидим и ждем. Сначала думали, что или продолжим работу, или МВД нас возьмет в распоряжение — это когда ты еще сидишь дома на пособии, а тебя в это время проверяют и оформляют. Вместо этого 1 июня к нам выходит начальник управления и говорит: «А что вы тут сидите? Вы здесь уже не работаете». Ну мы все встали и пошли домой.

Первые десять дней информации не было никакой, на горячей линии МВД говорили — идите в любые подразделения МВД и устраивайтесь на вакантные должности.

Я ходила в несколько управлений, отправляла рапорты, и везде молчат либо отказывают. Например, заявляют, что образование не подходит, а если подходит, говорят: «Мы лучше обученных возьмем, вы даже нашего ПО не знаете».

Потом мне еще ребята рассказали, что есть негласное распоряжение женщин [сотрудников ФСКН] вообще не принимать в часть отделов — оперативный, дежурный и тому подобные.

Если есть дети — тоже проблема. На Маросейку (там находится здание ФСКН — прим. «Медузы») приезжали кадровики из МВД проводить «собеседование» — раздали бумажки с телефонами управлений и сказали искать работу. Там была наша девочка с малолетним ребенком. Ей сотрудница МВД заявляет: «Как ты вообще у нас работать будешь? Нам с малолетними детьми не нужны!» У меня дети постарше, но мне она тоже сказала, что как сотрудник я их вообще не интересую. Женщина сказала! Я оттуда со слезами на глазах вышла.

Все уже отчаялись, устроиться не могут ни ребята из кадрового отдела, ни из следственного, даже спецназовцев не берут. Мы в тылу сидим, на спокойной работе, а те, кто жизнью рисковал на службе, в итоге тоже остались не у дел.

Сейчас живем на то, что муж зарабатывает, пока тянем, хотя у нас дети, ипотека. Я, конечно, в некотором роде обижена на президента, даже писала письмо в его адрес, в ответ пришла какая-то отписка. Хочется верить, что он все-таки не в курсе, потому что совсем уж безжалостно с нами поступают.

Евгений Берг

Москва