Тем не менее с тех пор жизнь в Норвегии стала для Петровского сложнее. По его словам, у тату-студии появились проблемы, поскольку многие клиенты были испуганы тем, как о True Metal Tattoo писали в СМИ. «Журналисты говорили, что я нацист, расист, террорист и так далее, — сетует Петровский. — Левые радикалы, которые присутствовали в Осло, любили заходить к нам и крушить витрины, обливать краской дверь, такие мелкие пакости творить».

В тот момент Петровский начал чаще ездить в Россию, работая над заказами в качестве дизайнера. В 2011 году он познакомился с Алексеем Мильчаковым, молодым националистом из Петербурга, увлекавшимся оружием. Они «нашли общий язык», вместе охотились и тренировались — по словам Петровского, все это было исключительно спортивной деятельностью.

Спортивные навыки пригодились через несколько лет, когда весной 2014 года начался вооруженный конфликт на Юго-Востоке Украины. Петровский решил присоединиться к пророссийским сепаратистам в Донбассе: «Я поехал защищать русских людей, а это верх чести и достоинства для любого русского воина», — объясняет он. Вместе с Мильчаковым и другими единомышленниками они закупили военную экипировку и, как вспоминает Петровский, в составе гуманитарного конвоя отправились из Петербурга на Украину, где основали диверсионно-штурмовую группу «Русич».

«Русич», входивший в батальон Александра Беднова «Бэтмен», состоял из националистов из Петербурга, Москвы и, как выражается Петровский, «других городов Руси». Сам русский норвежец стал заместителем командира группы. Вместе со своими бойцами он участвовал в боевых действиях в донецком и луганском аэропортах; зачищал населенные пункты под Луганском; вел позиционные бои у поселков Белокаменка и Новоласпа в Донецкой области. Одним из самых заметных действий «Русича» стало уничтожение колонны украинского батальона «Айдар» у поселка Металлист в Луганской области 5 сентября 2014 года. Фотографии с Петровским, позирующим на фоне убитых украинских солдат, быстро распространились в интернете.

Пока Петровский воевал в Донбассе, норвежские власти, узнав об этом, прислали на его почтовый адрес в Тёнсберге уведомление о том, что лишают его лицензии на охотничье ружье. Петровский до сих пор считает, что это решение было незаконным. «У меня забрали оружие на основании того, что я поехал воевать на прорусскую сторону. Я сразу подал апелляцию. По какому это поводу? — возмущается он. — Где написано, что мне нельзя участвовать в каких-то военных действиях?»

Бойцы «Русича» покинули территорию Украины в конце июня 2015 года. К тому моменту батальон «Бэтмен» уже несколько месяцев конфликтовал с главой самопровозглашенной Луганской народной республики Игорем Плотницким; сам лидер батальона Александр Беднов был убит в январе 2015-го в результате вооруженного столкновения с представителями МВД ЛНР. Алексей Мильчаков объявил на своей странице во «ВКонтакте», что «свои задачи группа [„Русич“] выполнила» и «дальше в таких условиях и непонятно за чьи интересы мы воевать не будем».

Петровский и его соратники не намерены возвращаться в Донбасс из-за текущей политической ситуации в самопровозглашенных республиках; норвежский россиянин говорит, что осуждает политические игры, которые, по его мнению, привели к убийству донецкого полевого командира Моторолы в октябре 2016 года.

Из Норвегии на родину

Вернувшись в Норвегию, Петровский продолжил активно высказывать свои взгляды. Например, в феврале 2016 года он участвовал в так называемых прогулках — патрулях, организованных местным движением «Солдаты Одина», которые следят за правопорядком на норвежских улицах. (Участвовал в них и сосед Петровского Ронни Бордсен — по словам журналиста Фэрсета, он также стоял за праворадикальным интернет-изданием «Фирет», которое было закрыто за экстремистский контент.)

Официально задача патрулей — защищать всех граждан независимо от этнической принадлежности, однако, по данным СМИ, многие их участники — радикальные националисты, в том числе осужденные за преступления, а основателя «Солдат Одина» финна Мику Ранту в 2005-м судили на родине за жестокое избиение мигранта. Высказывал беспокойство по поводу деятельности «Солдат Одина» в Норвегии и директор по коммуникациям государственной службы безопасности, заявивший, что в подобные организации часто попадают «жестокие люди».

Петровский отрицает подобные обвинения. По его мнению, «Солдаты Одина» «просто изучают статистику по изнасилованиям и грабежам и видят, кто за этим стоит» (Петровский при этом считает, что статистика показывает, что много преступлений совершается «этническими бандами»). У националиста свои претензии к норвежским властям: он считает, что после возвращения с Украины его начали незаконно преследовать. Он жалуется, что в студии графического дизайна, где он работал, обнаружили прослушивающее устройство и что ему по телефону звонили «неизвестные скрытые номера». «Я всегда им объяснял, что если они хотят со мной пообщаться, согласно законодательству, они должны звонить моему адвокату и договариваться о встрече», — рассказывает Петровский.

Адвоката Петровского зовут Нильс Кристиан Нурдхюс, и именно он 5 октября 2016 года получил официальное сообщение от норвежской миграционной службы. Согласно документу, власти посчитали связи Петровского с правыми экстремистами и его военные навыки «угрозой для важных национальных интересов» и в этой связи рассматривали возможность выдворения его из Норвегии с лишением вида на жительство, которым Петровский располагал с 2004-го. Две недели спустя полиция пришла к Петровскому домой; он был задержан и вскоре депортирован.

Миграционная служба Норвегии утверждает, что часть сведений о Петровском засекречена; норвежская служба безопасности также отказалась предоставить «Медузе» информацию по делу Петровского, сославшись на законы о личных данных. Как рассказывает журналист, присутствовавший на слушании о депортации россиянина, подробности того, каким образом Петровский угрожает национальной безопасности Норвегии, власти в суде не раскрывали.

Сейчас Петровский находится в Петербурге, где у его семьи осталась квартира. Зарабатывает на жизнь он тем, что ведет инструктажи вместе со своим бывшим командиром Мильчаковым в военно-патриотическом клубе «Русич». В клубе проходят патриотически ориентированные военные тренировки для взрослых и детей — занятия включают в себя стрельбу, обучение военной тактике и выживанию в экстремальных условиях.

Петровский ждет суда по делу о лишении норвежского вида на жительство, который скоро должен состояться в Норвегии. Он намерен доказать, что его депортация является итогом «политического преследования». «Я был законопослушным гражданином как в Норвегии, так и в России», — утверждает он и грозится подать в суд уже на правительство Норвегии за незаконную депортацию.

Между тем в скором времени Петровского могут привлечь и по другим делам. В ноябре 2016 года Международный уголовный суд завершил предварительное расследование событий, происходивших в Крыму и на Украине с ноября 2013 года; среди доказательств был в том числе и доклад, где в военных преступлениях обвиняются члены «Русича». 21 ноября в отношении Мильчакова и Петровского начала досудебное расследование военная прокуратура Украины — им вменяют участие в террористической организации.

Сам Петровский категорически отвергает все эти обвинения: «Я не совершил никаких военных преступлений. Мы защищали русских людей, сугубо участвовали в военных действиях». Так или иначе, пока Петровский находится на территории России, ему вряд ли может грозить украинское правосудие — к тому же в октябре 2016 года РФ отказалась ратифицировать Римский статут, подразумевающий, что ее граждане могут быть подсудны Международному уголовному суду в Гааге.

Сам Петровский смотрит на свое будущее спокойно и оптимистично. Если норвежский суд подтвердит законность его депортации, его лишат вида на жительство в Норвегии и запретят въезд в страны Шенгенского соглашения — но такая перспектива его, судя по всему, не слишком огорчает. «Россия — большая страна», — говорит он и добавляет, что будет путешествовать по родине. Несмотря на то что в России нередко сажают в тюрьму радикальных националистов, преследований со стороны местной власти Петровский тоже не боится. «Здесь я не являюсь политически неугодным элементом, — считает он. — Прямо говоря, в Норвегии я — враг государства, а здесь — основа».

Джованни Пиньи
Санкт-Петербург