282-я статья. Отрывок из книги «Правоведение для всех», глава «Каучуковые нормы».

Как известно, каучуковые изделия – шины, шланги, резиновые уплотнители, перчатки и презервативы – благодаря своей эластичности принимают форму объекта, с которыми соприкасаются, а также легко скручиваются, сгибаются и выпрямляются. Примерно так же каучуковую норму права можно подвести к любой ситуации и вывернуть самым причудливым способом. Эти нормы не дают нам чётких указаний, как поступать, и каждый судья, чиновник и полицейский может вложить в них свой смысл.

В идеале норма права должна быть понятной и конкретной. То есть при чтении закона должно быть ясно, кому и что запрещено, кто и что должен делать, у кого какие права и обязанности.

Не всегда это получается. Закон иногда не может учесть всё разнообразие жизни. В некоторых ситуациях нельзя сразу сказать, как применить норму права. В этом случае мы можем изучить правоприменительную практику – акты Верховного и Конституционного судов с толкованием этой нормы и судебные решения по конкретным делам.

Но часто бывает, что судебная практика не даёт даже примерного ответа. Происходит это потому, что законодатели оставили в законе очень расплывчатую формулировку, а суды толком не объяснили, как именно её применять в реальной жизни.

Такие нормы права называют «каучуковыми» или «резиновыми». Как известно, каучуковые изделия – шины, шланги, резиновые уплотнители, перчатки и презервативы – благодаря своей эластичности принимают форму объекта, с которыми соприкасаются, а также легко скручиваются, сгибаются и выпрямляются. Примерно так же каучуковую норму права можно подвести к любой ситуации и вывернуть самым причудливым способом. Эти нормы не дают нам чётких указаний, как поступать, и каждый судья, чиновник и полицейский может вложить в них свой смысл.

Каучуковые нормы часто (но не всегда) можно опознать по словосочетаниям «при наличии достаточных оснований», «по уважительным причинам», «с учётом всех обстоятельств», «явное неуважение», «в исключительных случаях», «а также в иных случаях». Как мы видим, такие фразы предельно неконкретны: кто-то признает случай исключительным, а кто-то не признает, кому-то причина покажется уважительной, а кому-то – нет.

Самый известный пример каучуковой нормы – статья 282 Уголовного кодекса РФ.

Отечественные националисты одно время называли её «русской статьёй», потому что по ней сажали за расистские высказывания. Но она в той же мере «русская», в какой и «антирусская», потому что по ней осуждают за пропаганду ненависти и к русским, и к нерусским, а также к чиновникам, полицейским и многим другим людям.

Процитирую первую часть этой статьи:

«Действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации либо информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет», –

наказываются штрафом в размере от 100 тыс. до 300 тыс. рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от 1 года до 2 лет, либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до 3 лет, либо обязательными работами на срок до 360 часов, либо исправительными работами на срок до 1 года, либо принудительными работами на срок до 4 лет, либо лишением свободы на тот же срок»

Главное в этой статье – непонятно, что такое «действия, направленные на возбуждение ненависти» и какое объективное выражение они имеют? Возьмём для сравнения какие-нибудь настоящие преступления, например, убийство или кражу. Там преступник понимает, что он совершает действия, которые (если ничто ему не помешает) должны привести к определённым последствиям. Невозможно наносить удар ножом в сердце или вытаскивать из чужого рюкзака ноутбук, не понимая, что это приведёт в первом случае к смерти человека, а во втором – к нанесению имущественного вреда. Мы точно видим прямой умысел и квалифицируем действия человека как, соответственно, убийство либо кражу.