Дом у семьи Денисенко просто огромный, а хозяйство еще больше. 15 гектаров, 200 поросят, 25 коров и кони… почти сорок коней. Говорит, что соседи дагестанцы кривятся: «русский коней разводит» и выжили табун из села. Теперь фермер держит лошадок где-то в степи.

— А я люблю животных, Господь наградил меня пониманием, и вот всю жизнь с ними и занимаюсь, — рассказывает мне Сергей Денисенко, прихлебывая чаек, и одним хозяйским глазом поглядывает в окно, на свое родовое поле, плотно окруженное домами из серых шлакоблоков. Когда-то здесь не было ничего вообще. Степь, солончаки и болота.

— После отмены крепостного права мои предки здесь появились. Из Черниговской области пришли. Вот прадед Данила как пришел, место свободное нашел и здесь обосновался. Другие предки, из первого поколения — кто на Каспий ушел, рыбные промыслы там организовал, один ушел в Грозный. Но скоро здесь не будет этой земли, оставим для себя десяток коров и все. Село увеличивается, все распродают под строительство. Местному начальству все равно — оно здесь не живет. Есть пара свободных соток — к ним пришли, они продали. Чем тут люди будут кормиться их не волнует. Было у нас 180 дворов, люди работали. Стало село 700 дворов.

— Русских в селе много было раньше?

— А все были у нас русскими. Одна семья армяне, и одна семья — кумыки. Дети уезжали, старики умирали, дома продавали. Где-то с 1975 года началось заселение. Сначала начали заселяться обрусевшие националы (общеупотребительное слово, обозначающее коренные народы, используется с советских времен -прим.авт.) а потом, в 80-х годах,из горных районов поехали, вот тогда пошел беспредел. Но раньше еще не так они набожны были, как сейчас. Теперь исламизация пошла. Вон, у нас семья даргинцев — вместе росли. А у них пацан с армии пришел, вступил в банду — застрелили. У нас тут был такой тракторист-прессовщик, я ему как-то позвонил: «Мага, приезжай, есть работа». Его нет и нет. Что такое? А в мечети сказали — «к русским не приезжать, никакие (работы у них не делать». Потом Мага появляется, я ему говорю: «Ты чего? Пока мулл ваших не было, ты приходил к нам, и спал и кушал!». Ему неудобно стало, начал уверять, что не было такого. А что, я не знаю, что идет такая пропаганда?

— Получается, сознательно выдавливают русских последних?

— А нас и выдавливать уже нечего. Из 180 русских дворов всего 50 осталось. Я же знаю всех по фамилиям, весной считал — да, верно, полсотни дворов. И все же на меня смотрят. Я уеду и они снимутся. Наша семья, думаю, и держит здесь всех.

«Сами виноваты»

— Что за чушь! Русские уезжают по экономическим причинам! Русский тракторист переехал на Ставрополье, на его место, на ту же зарплату пришел дагестанец! Это как называется?

Мой собеседник, Виктор Ильин, общественник и, разумеется, казак, один из авторов «Аналитической справки об эффективности мер по сокращению оттока русского населения» комментирует мое «пустое» и политкорректное интервью с главой Кизляра Александром Шуваловым. Настолько «пустое», что нет смысла его публиковать.

Справка эта Ильину обошлась дорого, и его об этом предупреждали. Закончили ее в августе, передали в аппарат Главы республики Дагестан, в два приема — первый раз справку «потеряли». В конце сентября на его сына, бывшего следователя СК на пенсии, написали заявление — он якобы участвовал в передаче взятки в 20 миллионов рублей. Впрочем, деньги эти не нашли, но сын пока сидит в СИЗО. Справка, действительно, вышла «неудобная». Оказывается, существовала в 2014-17 годах программа по возвращению русских в регион:

— Собирались выделить русским семьям 146 квартир в Кизляре и 96 в Тарумовке (поселок в 30 км. от Кизляра, — ред.). Люди влезли в эти программы, собирали документы, а перед тем, как программа закончилась, с них потребовали анкеты — родственники заграницей, девичьи фамилии бабушек. И стало ясно, что это просто издевательство, — говорит мне Ильин.

— Я так понимаю, программу просто не финансировали. Почему программу «слили»? — спрашиваю. — Ведь куча русских здесь во власти!

— Как только местные кланы занимают 30 процентов должностей, они перехватывают власть. За счет своей организованности и целенаправленного и беззаконного выживания других народностей. Но когда это замечают и начинают трогать их — они всегда апеллируют к закону. А русские настроены на интересы государства и верят, что есть суд. Русские во власти здесь ничего не значат, за каждым стоят его замы из местных…

— А Васильев? (недавно назначенный и.о. главой Дагестана бывший генерал МВД и вице-спикер Госдумы Владимир Васильев — ред.)

— В СИЗО, где у меня сидит сын, — признается казак Ильин. — Я говорил с родственниками других заключенных. На Васильева буквально молятся, хотя вроде бы люди и претерпели от государства. Вот только бардак и беспредел надоел всем окончательно. Из-за него, кстати, и начинаются межнациональные конфликты. Деньги на развитие удаленных районов разворовываются, люди стягиваются на равнины, а здесь другие люди живут, и очень давно. Я занимался этими жалобами десяток лет. Иногда просто достаточно выехать с казаками на место конфликта, десятком машин. Постоять, поговорить друг с другом… И, как ни странно, война на Донбассе тут многие горячие головы остудила, поняли, что нельзя русских обижать и чтобы ничего за это не было.

— Какие были основные жалобы от русских?

— На скандал шли, по любому поводу. Из-за детей например. И сразу угрожали убить или изнасиловать. Приходит парень, русский, накаченный такой. Говорит, вот, соседи-аварцы не дают покоя. Угрожают. Я этих аварцев к себе позвал. Поговорил с ними, убедил, что они не правы ни по Корану, ни по Библии. После этому парню говорю — может быть к нам пойдешь, в казачество? А он: «Зачем мне это надо!». Выгнал его, как скотину! Во многих своих бедах русские виноваты сами…

— Вам зачем все это надо?

— А я не скотина, и свою судьбу буду сам решать.