— Что произошло накануне трагедии?

— К сожалению, этого мы не знаем. Ваня не рассказывал. Когда он выбросился из окна, дома был его младший брат, который делал уроки. Отец как раз вышел вынести мусор, а сестра возвращалась из командировки… После случившегося невозможно находиться в этой квартире, поэтому сейчас мы с сестрой и племянником живем в отеле. Мы пытаемся выяснить, что в тот день произошло в школе. Но очевидно, что это связано с террором со стороны учителя, который продолжался несколько лет. На левой руке Ваня написал «Жертва шанхайского образования», а вокруг нарисовал символы неонацизма — те самые, которые им навязывал учитель. Еще там было написано «Спасибо». А на ноге написал «УРА» (Ваня знал значение этого слова — с этим словом бойцы шли в бой с врагом-фашистом). Составляя протокол, полицейские сначала отказывались фиксировать эти надписи. Сделали это только благодаря настойчивости Ваниного отца.

Кстати, 6 сентября (в день, когда Ваня совершил суицид) было еще одно странное обстоятельство. С тех пор, как Ваню перевели в другой класс, сестра больше не общалась с этим учителем, но по-прежнему состояла в родительской группе в одном из мессенджеров. А 6 сентября около двух часов дня этот учитель неожиданно удалил ее из группы. Это еще раз доказывает, что в школе что-то произошло. Но только что? Руководство школы явно не заинтересовано в расследовании.

А для школы это уже не первый случай. Как выяснилось, в этой школе дети выбрасываются из окон с регулярной периодичностью. В прошлом году таким образом покончила с собой девочка, которая училась с Ваней в параллельном классе. Она выпрыгнула прямо из окна школы. А в позапрошлом году точно также суицид совершил еще один ученик этой школы. Мы узнали об этом от сотрудников морга. Ваня до сих пор находится в морге, до окончания расследования мы не можем кремировать его тело. Поэтому мы периодически проведываем его в морге… В морге мы увидели бейджик из Ваниной школы. Нам рассказали, что этот бейджик принадлежал ребенку, который выбросился из окна школы в 2017 году.

Несмотря на все эти факты, полиция Шанхая, по словам Анны Артеменко, не спешит расследовать дело о доведении до самоубийства Ивана Лю.

— Трагедия произошла 6 сентября, а полиция с большим трудом приняла у нас заявление только 17 сентября, — говорит Анна Артеменко. — Мы настаивали, чтобы полицейские проверили записи с камер видеонаблюдения в школе. Но, насколько мне известно, директор эти записи просто не дал.

Дело хотят замять. Нам пытались выдать свидетельство о смерти Ивана, заставляя нас подписать документы о том, что мы «не усматриваем вины третьих лиц в смерти ребенка». То, что директор отказывается предоставить записи с камер видеонаблюдения, полицию не настораживает. А ведь мы предоставили полиции целый пакет документов, где есть фотографии избитого учителем ребенка, свидетельства врачей, записи разговоров с директором школы и сочинение Вани, в котором он подробно описал, как учитель его бьет и издевается над ним. Складывается впечатление, что здесь, в Китае, смерть ребенка ни для кого ничего не значит. А тот учитель, кстати, как ни в чем не бывало продолжает работать.

По словам Анны Артеменко, сейчас семье погибшего школьника помогает только украинское консульство.

— Мы им очень благодарны за содействие, — говорит женщина. — Консульство регулярно обращается по этому поводу в миграционную службу, в китайское правительство… Мы сделаем все, чтобы найти и наказать виновных в смерти Вани. И хотим обратить внимание на эту проблему хотя бы для того, чтобы уберечь жизни других детей.