Ксенофобия

Благодаря доминированию левого дискурса в 20-м веке национализм часто отождествляется с ксенофобией. Даже имеется выражение «бытовой национализм».

Ну, для начала: давайте продолжим этот ряд – ведь если существует бытовой национализм, то должны существовать и такие явления как бытовой социализм и бытовой коммунизм. Но мы как-то не слышим подобных выражений.

Хотя, если вдуматься, они могли бы существовать. Например. Красивая девушка выходит из дорогой машины – и сторонний наблюдатель с раздражением говорит об систематических оральных процедурах, позволивших ей обрести престижный автотранспорт (черт, а неплохой я придумал эвфемизм для краткого «насосала»). Но такие реакции не называют «бытовым социализмом». А почему, интересно?

Или человек любит совместные поездки, коммунальные квартиры и прочие коллективные формы жизни. Он легко тратит деньги на сотоварищей, позволяет им тратить деньги на себя и вообще не думает зажить отдельной жизнью. Нравится ему хипповать. Но отчего-то никто не называет это «бытовым коммунизмом».

Правда, нередко можно услышать, как неорганизованного человека называют анархистом, не вкладывая в это понятие никакого политического содержания. А также иногда говорят о либеральных руководителях или родителях. И еще про любителей жить и работать «по старинке» говорят, что они консерваторы.

Что же объединяет национализм, анархизм и либерализм? То есть, почему к ним допускаются подобные переносы: с политики на частную жизнь? Ответ прост: все эти идеологии являются врагами социализма. Потому зависть к чужому достатку не увязываются с социализмом, но разгильдяйство увязывается с анархизмом, излишняя мягкость в управлении – с либерализмом, а ксенофобия – с национализмом.

Так вот. При том, что параллели между идеологией и частной жизнью возможны, тем не менее накрепко связывать их – значит совершать либо глупость, либо подлог. В отношении национализма это видно особенно четко.

Национализм – это политическая идеология, то есть определенная система целей и ценностей, базирующаяся на философском фундаменте.

А ксенофобия – это тип эмоциональной реакции (или поведения) в отношении инородцев.

Пример. В обычном рабочем разговоре одна женщина (судя по внешности русская) вдруг начала мне говорить страшно неполиткорректные вещи про азербайджанцев. Я интересуюсь, в чем причины столь эмоционального отношения к этому этносу. «А у меня муж армянин, он мне много рассказывал». Можно ли назвать ее националисткой? Если да, то какой нации?

Или, допустим, в школе одноклассники подтролливают ученика, указывая на его фенотип. Являются ли они националистами? Просто по факту троллинга – нет, поскольку ровно также они троллят «рыжих», «жирных» и «очкариков». В целом их даже ксенофобами-то назвать трудно. Но даже если и можно, то к национализму это не имеет никакого отношения.

Национализм – это система ценностей, сфокусированная на интересах своей этнической группы. Именно ценностей, а не чувств. Например, русские националисты желают, чтобы в состав будущего Русского Национального Государства вошли области нынешнего северного Казахстана, район Нарвы и территория Приднестровья – не потому, что имеют что-то против эстонцев, казахов или молдаван, а потому что полагают подобные действия соответствующими интересам русского народа.

И, напротив, многие из тех, кто шипит на мигрантов, при упоминании национализма начинают взахлеб рассказывать про «дружбу народов», «многонациональную страну» и «никаких русских нет».

Путать национализм и ксенофобию – это значит путать интересы (мотивационные психические образования) и чувства (эмоциональные психические образования), а также путать коллективные и индивидуальные феномены.

Кроме того, это значит верить левым. Но им верить нельзя. Левые всегда врут.

Велецкие тетради