«Скоро будет революция»
Хотя борьба с бандитами вполне устраивала Майорова, занимался ею он недолго. В конце весны 2017 года ему позвонила старая знакомая его жены — активистка «Артподготовки» Надежда Белова (Белова утверждает, что Майоров позвонил ей сам после одного из ее выступлений).
«Вадим, ты знаешь Мальцева? Скоро будет революция, — вспоминает разговор Майоров. — Мы сделаем революцию в 17-м году. Собирай всех челнинских и подключайся!».
«Я-то подключусь», — подумал Майоров и сразу же доложил о разговоре начальству. «Сам я не интересовался политикой, что-то слышал про Мальцева, „Артподготовку“, но мне было вообще без разницы. У тебя есть своя узкая направленность, ты только в ней и двигаешься. Работы было очень много, у нас четыре бандитские группировки — со всеми надо общаться и понимать, кто чем занимается, у кого какое оружие, кто на чем зарабатывает», — вспоминает внештатник ФСБ.
От новостей об «Артподготовке» у начальника Майорова Рустама Галиакберова загорелись глаза. До объявленной Мальцевым даты революции — 5.11.2017 — оставались считанные месяцы, сам он активно собирал сторонников в регионах. Своим последователям «Артподготовка» сулила скорое свержение путинского режима и шанс на лучшую жизнь. Силовикам — возможность заработать «палки» и премии на выявленных «революционерах». Общение с Надеждой Беловой стало главной задачей Вадима Майорова на ближайшие несколько лет.
«На Набережные Челны никто не рассчитывал. Москве не нужен был никакой Галиакберов, пока не появилась „Артподготовка“. Это было громкое дело, всем хотелось отличиться, получить медальки. Движением занимались на уровне генералов — татарстанские договаривались с московскими о том, как мне вести разработки. Чтобы вы понимали, как плохо работает ФСБ: москвичи даже не знали, что Надежда Белова из Челнов. А наши вообще не были в курсе, что она планирует революцию, не проводили по ней никаких мероприятий. Только когда она позвонила, мы стали ее разрабатывать, трясти ее близких, пытаться склонить их к сотрудничеству», — рассказывает Майоров.
Внештатник ФСБ стал изучать оппозиционные паблики и смотреть эфиры «Артподготовки», чтобы разобраться в том, чем путинский режим не угодил революционерам и насколько важную позицию в движении занимала Белова. Параллельно они продолжали общаться — как раз тогда соратница Мальцева начала ездить по регионам снимать видеоблоги на канал «Артподготовки» и попутно знакомиться с активистами. «От генералов (татарстанского УФСБ. — «Досье») пришел приказ выявить, сколько в регионе сторонников Мальцева и кто из них собирается ехать на революцию в Москву. С Беловой было очень удобно: я ездил с ней в Альметьевск, Нижнекамск, Челны и так далее. Можно было сразу увидеть всех активистов, пересчитать их, записать, обменяться телефонами. До этого у нас не было хорошего контакта по Татарстану, а Белова стала нашим проводником», — рассказывает Майоров.
Как говорит Майоров, ФСБ в Набережных Челнах планировала заводить дела только на тех активистов «Артподготовки», которые собирались ехать на революцию в Москву: «Остальных отдавали эшникам, те выписывали протоколы, пугали их немножко». В СМИ упоминается лишь один татарстанский активист движения, который был осужден по уголовному делу: в апреле 2018 года суд в Казани приговорил 56-летнего Олега Деткина к двум годам в колонии-поселении за несколько постов «ВКонтакте» (в конце 2018 года статья 282 ч. 1, по которой осудили Деткина, была декриминализована). Накануне революции журналисты писали об уголовных делах против Альберта Муратова в Казани и Сергея Дмитриева в Альметьевске, но, судя по всему, до судов они не дошли — никаких данных о приговорах по этим делам Центру «Досье» обнаружить не удалось. Еще нескольких сторонников Мальцева обыскивали, а одного активиста из Альметьевска арестовали на восемь суток. Однако основная часть операции набережночелнинского УФСБ проходила в это время в Москве.
Не ждем, а готовимся?
В конце октября 2017 года, накануне революции, Вадим Майоров выдвинулся в столицу. Задачи стояли простые: оценить количество приехавших из регионов сторонников Мальцева, выяснить, где они находятся, какие у них планы и кто из журналистов их поддерживает. На время операции его начальником стал некий Алексей из центрального аппарата ФСБ — дела «Артподготовки» в Москве курировал именно он. Примерно в то же время, 26 октября, суд признал «Артподготовку» экстремистским движением.
Майоров не знал, как выглядит сотрудник ФСБ, поэтому должен был назвать ему пароль «Хата на Манежке» и услышать отзыв — «Три пятьсот».
Своей фамилии Алексей не называл, только должность — капитан. Номер мобильного телефона, с которого он общался с Майоровым, оказался привязан к странице «ВКонтакте» Алексея Воробушкина 1987 года рождения.
В доступных в интернете базах данных Центру «Досье» не удалось обнаружить человека с такими данными. Однако на странице Воробушкина нашлось объявление о продаже машины с другим номером телефона. Мобильный номер и автомобиль оказались зарегистрированы на Алексея Монастырева. Мы нашли фотографию этого человека в базах — в нем Вадим Майоров опознал оперативника ФСБ Алексея, с которым общался в Москве. В разговоре с «Досье» человек, чей номер был записан у Майорова, подтвердил, что его зовут Алексей Монастырев. На вопрос, является ли он сотрудником ФСБ, Монастырев усмехнулся и ответил, что работает юристом.
Получив от Алексея Монастырева инструкции и записывающее устройство, Майоров отправился в «Макдональдс» на Манежной площади — на встречу с Надеждой Беловой. Она рассказала «Досье», что в начале октября в комнату в общежитии пожарной части, где она жила вместе с гражданским мужем, пришли с обыском. После этого администрация общежития ввела пропускной режим, и Белову перестали пускать домой — она не была официальной женой. Их с мужем приютили друзья, но днем она уходила, чтобы не злоупотреблять их гостеприимством. Большую часть времени Белова проводила в «Макдональдсе», который стал точкой притяжения для активистов «Артподготовки», провокаторов и силовиков. «Там собирались наши ребята, некоторым было негде жить, кто-то заходил после прогулок оппозиции по воскресеньям, — вспоминает Надежда Белова. — Вокруг было много эшников. Приходили и странные люди — например, кто-то предлагал ставить снайперов на крышах. Когда весь день такую пургу слушаешь, потом сложно понять, кто нормальный, а кто нет».
«Неужели мы будем делать революцию с голыми руками?» — спросил Белову Майоров. По его словам, она ответила, что все уже готово и решено, но доверия это у него не вызвало. «Я думаю, что у Беловой на самом деле не было какого-то конкретного плана. Я сомневаюсь, что было оружие. Может, у кого-то оно и было, но не в таких количествах, которые нужны для серьезной революции».
Внедренный революционер планировал остановиться в хостеле недалеко от Красной площади и периодически наведываться в «Макдональдс», чтобы узнавать у Беловой о ее планах и количестве активистов. Однако соратница Мальцева предложила идею получше — и он отправился жить вместе с другими активистами в комнате, которую за тысячу рублей в день снимали в Подмосковье Олег Дмитриев из Альметьевска и Сергей Озеров из Арзамаса. Новоприбывшего Майорова они встретили тоже в «Макдональдсе» — на этот раз возле метро «Юго-Западная».
