История сотрудника ФСБ, внедренного в «Артподготовку».
В конце 2020 года в Центр «Досье» обратился молодой человек, который представился Вадимом Майоровым — бывшим внештатным сотрудником ФСБ, сбежавшим из России. Он передал несколько десятков документов, переписок и фотографий, а также аудиозаписи своих разговоров с начальством. После серии интервью, проверки личности Майорова и предоставленных им документов мы приняли решение опубликовать его историю. Большая часть фактов, которые описывает бывший сотрудник ФСБ, подтверждается в независимых источниках, однако некоторые детали — например, цитаты из разговоров с коллегами и внутренние переживания — проверить невозможно. О том, в какой степени правдивы его история и раскаяние, судить читателям.
Вечером 1 ноября 2017 года в квартире в поселке Московский неподалеку от аэропорта «Внуково» было людно. В одной из комнат отдыхали уставшие после работы гастарбайтеры. В соседней — активисты движения «Артподготовка» (признано экстремистским в России) Сергей Озеров, Олег Дмитриев, Олег Иванов и Вадим Майоров ждали революцию, которая должна была произойти через четыре дня, 5 ноября 2017 года. Вадим Майоров отлучился в туалет. Через несколько минут в квартиру ворвались спецназ и оперативники ФСБ. Активистов с криками уложили лицом в пол, гастарбайтеров задержали. При обыске в квартире обнаружились белые полотенца, бутылки с лимонадом, две бутылки растворителя и канистра с бензином, который разлился на пол.
«С нас сняли футболки, забрали их, оставили по пояс раздетыми, — вспоминал обыск Олег Дмитриев в письме, оказавшемся в распоряжении «ОВД-Инфо». — Разъедало глаза, и трудно было дышать, кто-то ходил по мне берцами, оставляя черные масляные следы на линолеуме. Кто-то спросил: „Где документы?“ Я сказал: „Где-то в вещах, лежа на полу лицом в пол, трудно их предъявить“. Ответили: „Значит, предъявлять документы отказываемся“. Также услышал разговор: „Что это? Вейп — электронная сигарета. Чей вейп?“ — „Мой“, — я сказал. Мне ответили: „Он тебе не понадобится. Мне нужнее!“ Я сильно замерз, балкон был открыт. Очень холодно. Пролежали часа полтора. После выстроили четверых вдоль стены, руки за голову, вприсядку. Я пытался смотреть по сторонам, это пресекалось. Один из них предложил: „Тот, кто выпьет бензина бутылку, тот пойдет домой“. Я сказал: „Пей сам и уходи, и вообще, кто вы такие и что хотите?“ Он сказал: „Сейчас узнаешь, кто мы такие!“ Его кто-то позвал, и он ушел. Через какое-то время Серега сказал, что у него спина и он долго так не простоит, в таком положении. Сказали: „Нам все равно“. Я сказал: „Мне плохо, могу упасть в обморок от этого запаха“. Сказали: „Падай“. Я с большим грохотом упал на пол».
В какой-то момент революционеров одного за другим начали выводить на кухню. Первым забрали Вадима Майорова. Вскоре из-за закрытой двери послышался грохот, а за ним — крики «не бейте, я вам все расскажу». Затем увели Олега Дмитриева. На кухне его вновь положили лицом в пол, один из спецназовцев встал ему на лодыжки, другой принес динамо-машину.
«В район почек приставили два провода, начали что-то крутить, от чего било током. Удары были слабые, но шевелились пальцы и шумело в ушах. Я сказал: „Что за детский сад, возьмите провод, воткните в розетку и ударьте током, чтобы я почувствовал“», — описывал происходившее Дмитриев в письме. Силовики спрашивали, где оружие и другие подельники, но ответы их не сильно интересовали: главной целью было запугать активистов. Пытки продлились меньше 10 минут. Еще неделю Дмитриев мочился кровью.
Обыск закончился уже ночью, активистов стали выводить в автозак. На них должны были составить протоколы за неподчинение представителям власти — лежа лицом в пол, они не смогли предъявить силовикам свои документы. Олег Дмитриев, Сергей Озеров и Олег Иванов уже сидели в автобусе, когда Вадим Майоров, выходя из подъезда, растолкал двух оперативников ФСБ и убежал в сторону леса.
Дмитриев, Озеров и Иванов проведут в ИВС 15 суток, после чего станут фигурантами уголовного дела о терроризме — их обвинят в подготовке к поджогу органов власти и приговорят к срокам от шести до восьми лет. Уже из СИЗО они напишут, что сбежавший Майоров был засланным провокатором ФСБ. И окажутся правы.
Добежав до леса, Вадим Майоров остановился, чтобы подождать преследовавших его оперативников ФСБ — Алексея из центрального аппарата и Ярослава из московского управления. Его побег был спланирован с самого начала. Еще спускаясь в лифте, Ярослав посоветовал Майорову для правдоподобности пнуть его по ноге на глазах у соратников — но не сильно. Один из конвоиров, сотрудник полиции, разрешил ударить себя по лицу. Крики Майорова из кухни и звуки ударов, которые слышали Дмитриев, Озеров и Иванов, были частью организованного для них спектакля. На самом деле оперативник ФСБ Алексей стучал кулаком по двери холодильника. Да и входную дверь выламывать силовикам не пришлось: Майоров сам впустил их, когда выходил в туалет.
«Будешь Родину защищать»
О службе в ФСБ Вадим Майоров мечтал давно. Окончив автомеханический техникум в Набережных Челнах, он ушел служить в армию. В 2009 году подал документы в Пограничную академию ФСБ в Москве, но получил отказ — нашлись судимые родственники. Расставшись с мечтой, Майоров остался в Челнах и начал искать другое призвание: то в строительстве, то в перепродаже подержанных машин, то в ритуальных услугах, то в благотворительности, то в риелторстве. Но служба, как оказалось, о нем не забыла.
В конце лета 2016 года Майорову позвонил незнакомец, представившийся Рустамом Галиакберовым. Он предложил встретиться на парковке возле торгового центра «Палитра». Уже в личной беседе Галиакберов рассказал, что является сотрудником ФСБ и давно обратил внимание на Майорова. «Родина нуждается в защите, и такие, как ты, нам нужны», — объяснил капитан ФСБ, после чего перешел к сути: Майоров должен был заняться сбором информации. Тот долго размышлять не стал и уже через неделю подписал со спецслужбой официальный контракт. Должность — внештатный сотрудник, зарплата — 15 тысяч рублей. Затем последовало несколько месяцев подготовки: тренировки в спортзале, курсы обращения со спецтехникой и долгие разговоры с Галиакберовым, делившимся своим опытом.
Задачей Майорова было внедрение в местные бандитские группировки. «Набережные Челны — город маленький, все друг друга знают и общаются, так что трудностей с этим не возникло», — вспоминает он. Поначалу к молодому внештатнику относились настороженно, перепроверяя всю добытую им информацию. Однако за несколько месяцев ему удалось заслужить доверие руководства — по разработкам Майорова возбуждались дела, вербовались агенты, производились обыски. «Когда в любую группу — криминальную или политическую — внедряются силовики, начинаются склоки и раздоры. Все друг друга подозревают: „Ты сотрудник ФСБ“, „Нет, ты“, „Нет, ты“. Вычислить крота очень сложно. Если тебя за руку не поймали и ты ведешь себя спокойно, все будет хорошо. Так нас учили с самого начала».
