«Поехали в квартиру. На квартире он представился. Бывший контрактник, военный Майоров Вадим, награжден каким-то „Черным крестом“ за службу на Кавказе, показывал этот крест с документами, — описывал новое знакомство Олег Дмитриев в письме „ОВД-Инфо“. — Я не смотрел толком (мало ли чего продают в подземном переходе, я поисковик по старине). Интересовался, какой связью пользуемся, симки, говорил, надо на себя не оформленные, и интересовался определенной моделью стартового пистолета Макарова, его можно переделать. Также говорил, что 5 ноября — самый идеальный момент, чтобы создать шумиху и пощипать пару богатеев, а адреса у него есть. Надо еще кого-нибудь с авто или арендовать авто. Мне эти разговоры были неинтересны. Сереге тоже, он (Серега) высказал: „Чтобы никаких пистолетов на квартире“. Вадим замкнулся, периодически брал мой смартфон, смотрел инет. (У Вадима было два кнопочных телефона)».

Сам Майоров рассказывает об общении с активистами несколько иначе. «Они были мечтателями. Верили, что произойдет революция. Что такое революция и как она делается, они, по-моему, вообще не понимали. В их представлении она должна была произойти как-то сама собой. Мальцев сказал им набрать кредиты — сказал, что придет к власти и простит их. Поэтому они побежали брать телефоны в кредит на себя. Обещал им выдать всем по машине, по квартире. Они сидели и всерьез рассуждали, что они могут занять кресло мэра, например».

«Шарлатан такой, поп Гапон, новое МММ на политике, — сердится внедренный фээсбэшник. — Я не предполагал, что будут какие-то коктейли Молотова. Приехал и говорю: „Ну что, ребята, Надя мне ничего не сказала. Что будем делать, как совершим революцию?“ Естественно, мне был приказ спровоцировать это обсуждение, иначе никак не узнать. Мне говорили, что я должен давить на тему оружия, взрывов, других каких-то планов. И ребята бурно это обсуждали, что надо как-то готовиться.

Они решили делать коктейли Молотова. На записях, которые я сделал и которые лежат сейчас в архивах ФСБ, такие разговоры: „Ну, сделаем оружие, сделаем революцию“. Но, знаете, это напоминало, как дети хвастаются друг перед другом. Это были больше фантазии, чем реальность. Они были ну вот просто как дети, не понимали даже, зачем эти коктейли. Я сам думал, что их бы надо не в тюрьму, а в клинику — лечиться от болезни Мальцева. Но приказ есть приказ. Доложил Алексею, что шли такие разговоры, у всех загорелись глаза, что надо будет сверлить новые дырочки в погоны.

Но на следующий день или через день ребята отказались от этого. Они сказали: „Слушай, мы подумали, это слишком опасно, мы этого делать не будем“. Я выдохнул тогда, думал: „Ну все, ребята образумились, мозги работают, ничего такого делать не будут, все круто, и никто не сядет“. Но машина была уже запущена. Когда я доложил об этом, Алексей сказал: „Нет, по-любому что-то надо, или коктейли Молотова, или еще хоть что-нибудь у них быть должно, потому что их надо закрыть“. Говорит: „Мы уже доложили наверх генералу, и еще дальше наверх там доложили“. То есть, как я понял, это все на высшем уровне уже знали и санкционировали».

Незадолго до обыска в квартире появился еще один обитатель — Олег Иванов, тоже из Альметьевска. По словам Майорова, оставшись наедине с Ивановым, он соврал новому соседу, что Дмитриев и Озеров «как-то готовятся к революции», и предложил ему тоже сделать коктейли Молотова.

«Фактически это была провокация ФСБ. Иванов загорелся и пошел покупать те самые бутылки бензина, которые потом нашли при обыске. Кстати, они были куплены на деньги ФСБ. Мне выделили 30 тысяч рублей на командировку, Леша сказал, чтобы я дал денег Иванову. Он пришел, сделал коктейли Молотова, я ему помогал. Технически это не были коктейли Молотова, потому что Иванов не смог достать пенопласт.

Начальство говорит: „Это не то, давай пенопласт“. Я говорю: „Я не буду бегать“. Начальство говорит: „Ну, пускай делает так“. В итоге Иванов смешал масло с бензином, поэтому технически это не коктейль Молотова и вообще не взрывоопасная смесь. А мне еще писало начальство, что по-любому надо вставить туда запалы. Я давал указания Иванову, он их вставил.

То есть в бутылках из-под «Тархуна» и «Дюшеса» был залит бензин с маслом. Считать их коктейлями Молотова было невозможно. Иванов даже не осознавал, что он этим бензином будет поджигать, что он вообще будет делать — он не рассуждал об этом. И мне было понятно, что он не будет эти коктейли использовать. А еще я понимал, что, по сути, они говорят правду. И про коррупцию, и про то, что творится в стране, — их тяжело было упрекнуть в этих мыслях. Но у меня был приказ, и мне его надо было выполнить в любом случае».

Сам Олег Иванов утверждает, что бутылки с лимонадом в квартиру принес Майоров, а о том, что в них были масло и бензин, он узнал уже во время обыска. Иванов и Дмитриев рассказали «Досье», что Майоров произвел на них впечатление политически неграмотного человека. «Такое впечатление, что он невнимательно смотрел эфиры Мальцева», — добавляет Иванов. По словам Олега Дмитриева, он почти сразу начал подозревать в Майорове провокатора. «Я приехал на митинг, а он начал предлагать какие-то несовместимые с этим вещи», — вспоминает он. Дмитриев поделился подозрениями с Сергеем Озеровым и Олегом Ивановым, и оппозиционеры решили выехать из квартиры. Но время было к вечеру, а денег не было даже на такси. У Озерова болела спина, и он не мог унести свои вещи. Активисты решили не обсуждать больше революцию при Майорове и подождать с переездом.

Майоров в тот вечер ушел из квартиры — встречаться с Алексеем Монастыревым из центрального аппарата ФСБ. Внедренный революционер составил письменный доклад, а Монастырев объяснил, как будут проходить обыск у активистов и показательный побег Майорова. По словам фээсбэшника, история с побегом согласовывалась на уровне генералов — Майоров должен был сохранить репутацию оппозиционера, чтобы продолжить общаться с Надеждой Беловой.

«Я тогда еще принес Алексею ключ и сказал: „Сделай копию, чтобы не ломать дверь и зайти тихо“. А так как это было уже вечером, все ларьки были закрыты, а ключ горизонталка, с дырочками такой. И он начал его фотографировать. Я говорю: „Зачем ты это делаешь?“ „Ну как зачем? Мы сейчас сделаем копию“. „Ну как копию? По таким ты не сделаешь копию, там микроны“. И естественно, никто ничего не сделал, просто на следующий день я открыл дверь, и зашел спецназ. Но это было не круто. Ты думаешь, что раз это центральный аппарат, Москва, то люди должны быть очень умные. Но в итоге видишь чуваков, которые на мобильный телефон снимают ключ».