Опасения Беловой подтвердились. 9 ноября 2017 года против нее было возбуждено уголовное дело: следствие посчитало, что еще в начале сентября она вместе с активистом «Артподготовки» Андреем Толкачевым разработала план теракта в день революции. По версии силовиков, оппозиционеры готовились уничтожить несколько опор линий электропередачи, чтобы организовать энергетическую блокаду Москвы. Кроме того, они якобы планировали привлечь некие боевые группы для поджога зданий органов власти и нападений на силовиков, а также заложить в метро муляжи бомб и организовать ложные звонки о минировании жизненно важных объектов (Белова утверждает, что ничего подобного она не планировала, Андрей Толкачев также свою вину не признал). Объединив дело Беловой и Толкачева с делом Корного и Кепти, следователи пришли к выводу о существовании «устойчивого террористического сообщества», в создании которого был обвинен Вячеслав Мальцев. После возбуждения дела Надежда Белова покинула Россию, но интерес спецслужб к ней не угас.

Путин хлопает в ладоши

Обеспечив задержание активистов «Артподготовки», Вадим Майоров вернулся в Набережные Челны. «Молодец, редко у кого так получается», — хвалили его коллеги. За успешно выполненное задание внедренному революционеру выдали премию — 40 тысяч рублей. Вспомнить, на что ее потратил, Майоров не смог.

Он рассказывает, что для него спецоперация стала шоком: «Это был мой первый раз с политикой, и я понимал, что они невиновны и это все, по сути, провокация. Когда я вернулся, я должен был сдать в челнинское управление доклад. И мы тогда обсуждали, что это не методы — вот эти все пытки и коктейли Молотова, я даже не буду их коктейлями называть, это были бутылки с бензином. На этом не должны строиться уголовные дела. Это как-то неправильно. Мы так не работали — мы работали относительно честно. Вот есть у чувака тротил, задерживаем его, но никто вот этой херней не занимался. Не занимался пытками, не делал уголовных дел на бутылке с бензином. Это что такое? Это как вообще? Поэтому, естественно, я был недоволен. Мне начальство сказало: „Нет, я первый раз о таком слышу. Мы будем разговаривать, поднимать этот вопрос“. Естественно, никакой вопрос он (Галиакберов. — «Досье») не поднял, он понимал все. Потом просто сказал: „Слушай, ну они же враги, враги нашей страны, так что не парься“».

После успеха с «Артподготовкой» Майорова все чаще стали привлекать к работе по направлению, за которое отвечает Вторая служба ФСБ, — контртерроризм и борьба с угрозами конституционному строю. Антитеррористические мероприятия у Майорова вопросов не вызывали — он общался с хариджитами (членами радикальных мусульманских сект. — «Досье») и готовился к командировке на Ближний Восток. Угрозами конституционному строю, в свою очередь, считались любые оппозиционно настроенные движения: отделение «Открытой России», штаб Навального, люди, называющие себя гражданами СССР, и так далее.

Майоров рассказывает, что работа внештатным сотрудником ФСБ включала в себя не только оперативные мероприятия. Например, накануне выборов президента в марте 2018 года ему было поручено искать и срывать оппозиционную агитацию в Набережных Челнах («Не все же с пистолетом бегать», — объяснил ему начальник). По его словам, других сотрудников ФСБ направили на избирательные участки — следить, чтобы комиссия обеспечила правильный результат. Со временем стало казаться, что именно «угрозы конституционному строю» вызывали наибольший интерес у руководства Майорова в ФСБ.

В итоге вместо Ближнего Востока внештатнику пришлось отправиться во Францию — там скрывались Надежда Белова, Вячеслав Мальцев и другие активисты «Артподготовки». Майорову поручили выяснить адреса сбежавших оппозиционеров. «Мне сказали: „Слушай, ну так же не бывает, что мы с одними расправились, а этих просто так отпустим. От нас не уходят — такой принцип“», — вспоминает он.

Перед поездкой внедренного революционера напутствовал Алексей Монастырев. Правила были простые: если поймают французы, ни в коем случае не признаваться в работе на российские спецслужбы («Придется посидеть, но мы тебя вытащим»), выходить на связь только в экстренных случаях, не вынимать российскую сим-карту из мобильного телефона, чтобы ФСБ могла отслеживать его местоположение.

Приехав во Францию, Майоров остановился у Надежды Беловой и ее мужа. Белова рассказывает, что это жилье они сняли на пару дней: в то время они сами жили у знакомых и не хотели обременять их другими гостями. Вскоре там собрались и другие эмигранты из «Артподготовки»: экс-помощник Мальцева Константин Зеленин, Андрей Немчинов, уехавший из России вместе с политиком, и еще один активист по кличке Фермер. Как рассказывает Майоров, политэмигранты устроили ему допрос: незадолго до этого Олег Дмитриев, к посадке которого был причастен Майоров, обвинил его в работе на ФСБ. Чтобы снова войти в доверие к активистам, фээсбэшник рассказал, что все это время прятался и находился в розыске. Письмо политзека Дмитриева он назвал провокацией спецслужб — якобы они решили дискредитировать его в глазах товарищей, когда узнали, что Майоров все же покинул Россию.

По легенде, внедренный фээсбэшник перешел границу с Беларусью, а оттуда уже улетел в Европу. Чтобы не попасться на мелочах, Майоров изучал фотографии минского аэропорта, но на деле обнаружить его обман было весьма просто: в его вещах лежали билеты на прямой рейс из Москвы в Париж, чеки из кафе и такси. По словам фээсбэшника, так устроена бухгалтерия спецслужб: его челнинский начальник Рустам Галиакберов самостоятельно нашел деньги на поездку, а Майоров должен был собирать все квитанции, чтобы по возвращении ему возместили расходы. Судя по всему, такая система применяется не только в ФСБ: так, в 2018 году из Нидерландов депортировали россиянина Алексея Моренца. При себе у него была квитанция из такси от воинской части ГРУ до аэропорта «Шереметьево» — вероятно, он тоже хранил ее для бухгалтерии.

Политэмигранты обыскивать Майорова не стали и поверили ему на слово. После этого выяснить, где они живут, было несложно. Проблемы возникли лишь с Вячеславом Мальцевым, который незадолго до этого получил статус беженца и новое жилье. К нему наведаться было трудно: между бывшими соратниками по «Артподготовке» разразился конфликт из-за неслучившейся революции и денег. По словам Майорова, Мальцев собрал «на революционные цели» около 300 тысяч евро, которыми обещал поделиться с ближайшими союзниками, но слова так и не сдержал. Константин Зеленин, у которого раньше был доступ к счетам, забрал оттуда около 40 тысяч евро. После этого компания бывших артподготовщиков во Франции разделилась на два враждующих лагеря, а Мальцев в своих эфирах начал обвинять Надежду Белову в работе на спецслужбы.