Версию изменённого состояния сознания в итоге подтвердила и назначенное следствием судебно-химическое исследование, которое выявило в моче присутствие следующих веществ: двух стимуляторов (кокаин, 0,355 мг%, и МДМА, без указания процентного содержания), а также антигистаминного лекарственного препарата доксиламина (0,043мг%), побочным эффектом которого является, среди прочего, спутанность сознания и галлюцинации (а в дни до этого Егор также принимал для лечения болей в сердце и невралгии нитроглицерин и миорелаксант сирдалуд, обладающий схожими побочными эффектами). В крови вышеперечисленные вещества обнаружены не были.

Кроме того, согласно заключению эксперта, «в крови и моче не обнаружено: метадона, аминазина, дипразина, тизерцина, трифтазина, тиоридазина, имипрамина, хлордиазепоксида, диазепама, карбамазепина, амитриптилина». Также не обнаружены морфин, кодеин, опиаты, амфетамины, бензодиазепины, барбитураты и синтетические каннабиоиды.

Тем не менее у нас остаются вопросы к результатам предоставленной экспертизы, поскольку она не показала наличие алкоголя, который в крови Егора, по нашим данным, всё же присутствовал. Факт покупки алкоголя в предрассветные часы 27 декабря подтверждают независимые свидетели — прохожие (их контакты и показания имеются в нашем распоряжении), а факт потребления — Марина и мама Егора.

Вопрос, когда именно Егор мог употребить вещества и лекарство, остаётся открытым. Вероятно, это произошло в период с 5 до 6 утра, когда он оставался один, или с 7-8 до 10 утра, когда Марина спала. К большому сожалению, на фоне депрессии, многодневной бессонницы и обострившихся проблем со здоровьем, алкоголь, вещества и лекарства оказались последними факторами, усугубившими его состояние и приведшими к резкому нарушению психики, агрессии и, как следствие, неосознанному фатальному прыжку.

Версия сознательного самоубийства отметается нами полностью. Егор любил жизнь и считал самоубийство уделом слабых. Никаких объективных предпосылок для сознательного самоубийства не было. В последние недели в личных беседах он, несмотря на жалобы на здоровье, как обычно, обсуждал работу, планы на будущее, а 26 декабря закончил писать большой текст поздравления зрителей канала с Новым годом. Он и Марина собирались торжественно повенчаться после Рождества и планировали в скором будущем завести детей. Несмотря на депрессию, у него всегда было чёткое понимание своей миссии и огромной ответственности, которую он нёс перед своей семьёй, редакцией, зрителями и читателями. Так называемая «предсмертная записка», появившаяся в день смерти и растиражированная на телеграм-помойках, — грубый фейк, который не воспринимается всерьёз ни следствием, ни мамой Егора, ни Мариной, ни редакцией. Более того, саму «записку» никто никогда не видел, она существует только в виде фотографии в интернете.

Важно отметить, что и церковь не сочла Егора самоубийцей. По православному канону, люди, погибшие в изменённом состоянии сознания, считаются убиенными. С разрешения церкви Егор был отпет. На его могиле — православный крест.

Однако доследственная проверка продолжается. В своё время окончательное решение вынесет и следствие. Но весь массив информации, который мы собрали по делу (записи с видеокамер, показания свидетелей, данные официальной экспертизы, частная консультация токсиколога, трасология, независимые инженерно-физические расчёты, личная и рабочая переписка) оставляет мало сомнений в причинах трагедии.

Смерть Егора Просвирнина — не убийство и не самоубийство, а трагическая случайность, которую можно было бы избежать.

Берегите себя.

Редакция «Царского телевидения», Свят Павлов, Леонид Тузов.