Русская православная церковь Святителя Николая Мирликийского в Амстердаме решила отделиться от московского патриархата. Об этом сказано в заявление Приходского совета на сайте церкви.

Во время заседания совета священнослужители отметили, что для них «стало невозможным осуществлять свое служение» в составе патриархата и «обеспечивать духовно безопасную обстановку для прихожан». После этого они попросили у архиепископа Елисея отпускную грамоту, а также обратились к митрополиту Бельгии, Нидерландов и Люксембурга Афинагору с просьбой принять приход в епархию.

«В период, предшествующий Общему приходскому собранию, в храме богослужение проводиться не будет. Это связано не только с соображениями безопасности, но также и с пастырскими соображениями: в этой крайне напряженной ситуации будет практически невозможно достичь того молитвенного духа, к которому мы стремимся во время богослужения. Данное решение чрезвычайно болезненно и тяжело для всех», — говорится в заявлении Приходского совета.

Вчера в московском храме Христа Спасителя патриарх Кирилл передал Нацгвардии Августовскую икону Богородицы, которая обычно подписана словами «Сия икона сооружена иждивением казачек хутора Клецко-Почтовского о здравии воинов». За несколько дней до этого суд в Костроме оштрафовал иерея Иоанна Бурдина на 35 тысяч рублей за антивоенную проповедь.

Красносельский районный суд Костромской области оштрафовал на 35 тысяч рублей иерея Иоанна Бурдина за антивоенную проповедь. Об этом сообщают «Сетевые свободы».

Священника признали виновным по новой статье 20.3.3 КоАП (публичные действия, направленные на дискредитацию использования Вооруженных Сил Российской Федерации).

Как сказано в протоколе, настоятель Воскресения Христова в деревне Карабаново Костромской области «внушал прихожанам информацию о нахождении ВС РФ на Украине и убийствах жителей Украины, «братьев и сестер во Христе»». Священник также опубликовал на сайте прихода ссылку на антивоенную петицию.

«Есть просто базовые понятия, на которых стоит наша цивилизация человеческая — это невозможность, недопустимость пролития человеческой крови. Это то, о чем я написал сначала, а потом рассказал во время проповеди в воскресенье [6 марта]», — говорил Бурдин.