Однако останавливает его минуту спустя, когда адвокат говорит, что эта видеозапись напоминает ему клип группы «Юрайя Хип» «Леди ин блэк»… Давайте откажемся от видеоаппаратуры и экспертов и вместо них будем привлекать свидетеля Попова, с его орлиным зрением и памятью… Судья снова его останавливает. Хасис «пристегнули» к делу только потому, что задержали ее вместе с Тихоновым. Не отпускать же! До ее задержания не было вообще никаких данных о ее участии в каких-либо преступлениях. И только после ее ареста вдруг, как черти из табакерки, полезли свидетели с показаниями против нее. На прослушке мы тоже не слышим ни слова, ни намека на то, что Хасис как-либо причастна к убийству. Материалы, изъятые с компьютера Хасис. Никакого обвинения по ним не предъявлено — в них нет ничего противозаконного. Обвинение считает, что эти материалы имеют какое-то отношение к делу?

Материалы по оружию — Тихонова, он сам это признал. Зачем Хасис собирала «экстремистские» материалы — она объяснила: это был мониторинг, которым она занималась как правозащитница. Это объяснила она сама и подтвердил свидетель Барановский. При обыске у Хасис и в ее вещах не нашли никаких запрещенных предметов и ничего, что указывало бы на ее причастность к преступлению. Нашли коробку из-под сапог — но самих сапог почему-то не нашли. Не нашли вещей, видимых на видеозаписи: ни бейсболку с полосками у козырька, ни сапоги-берцы. Если бы прослушка была прослушана полностью… но, к сожалению, я не могу об этом говорить. — Судья: вот и не говорите!

Друзья Хасис, Барановский и Горюнова, показали, что зимой она носила не сапоги или ботинки, а утепленные кроссовки. Чтобы притянуть к делу коробку из-под сапог, следователь Краснов сам купил аналогичные сапоги. Сфотографировал их… судья его останавливает. История с сапогами исследовалась при присяжных, но только отчасти. Судья: вы повторяете ошибки ваших коллег — они тоже постоянно говорили о том, о чем нельзя говорить при присяжных, и о том, чего нет! Нельзя говорить о том, «чего нет» — т.е. что могло бы сделать следствие, но не сделало. Следователь купил сапоги, обул в них статистку и так проводил опознание. Обвинение уверяет, что сапоги обвиняемые выкинули. Но оставили браунинг? Патроны к нему? Коробку из-под сапог?

Следственные эксперименты и экспертизы проводились с теми сапогами, которые купил следователь. Однако, если вы были внимательны, то должны были заметить, что сапоги у человека на видеозаписи, сапоги на картинке с коробки и те сапоги, что купил следователь — разные!

Модель схожая, но цвет, наличие опушки, клепки для шнурков и др. детали — отличаются! И это подтверждает экспертиза. Аналогично и с курткой-пальто. Та, которая фигурирует в деле — не ее куртка. Ее зимняя куртка — с ней в СИЗО. Судья снова его останавливает. Сумку обвинение так и не смогло предъявить. Должно быть, не захотело заморачиваться такой мелочью… Судья снова его останавливает. У человека на видеозаписи была сумка: аналогичную сумку у Хасис следствие не обнаружило, и никакой речи о сумке не было. Судья запрещает об этом говорить. «Нельзя говорить о том, чего нет».

Какая-то бессмыслица. Защита, по самой своей идее, состоит в том, что «нет доказательств вины». И именно этого нельзя говорить! Полчаса обвинение выясняло у Барановского, какую сумку носила Хасис — но так и не нашло ничего похожего на сумку человека на видео. Даже в своих «признательных» показаниях Тихонов говорит, что Хасис ни к чему не причастна. Она не пользовалась оружием, не ездила с Тихоновым на стрельбы. Он не посвящал ее в свой бизнес. Свидетель защиты Барановский, в отличие от свидетелей обвинения, сам пришел в суд, не прятался за границей, не вещал из тайной комнаты. Почему он сообщил об алиби Хасис только сейчас? На допросе его об этом не спрашивали — т.е. он не был обязан об этом сообщать. Что было бы, если бы он сообщил об этом сразу? Учитывая, что задачей следствия было любым способом доказать вину Хасис? Эта информация могла бы развалить дело, и следствие постаралось бы любым путем от нее избавиться. Что могло бы сделать следствие?.. Отвечать не буду: вы догадаетесь сами.

Барановский знал, что ТиХ будут судить присяжные, и решил положиться на их здравый смысл и чувство справедливости. Судья внезапно просыпается и останавливает его. Оказывается, Небритов нарушил сразу несколько правил. Биллинг телефона Хасис подтверждает слова Барановского о том, что 19 января днем она была с ним и телефоном не пользовалась. И, судя по биллингу, находилась она вовсе не на Пречистенке. Последнюю часть судебного следствия обвинение посвятило тому, чтобы найти новые доказательства вины Хасис… Судья останавливает. Что касается биллингов телефонов Барановского и Мухачевой. Обвинение работало только с номерами, которые изъяло во время обыска с телефона Горячева. Судья поправляет: при обыске у Горячева изъяли два телефона, один из них — айфон. Оживление в зале: хорошо жил Горячев!

У Горячева был записан лишь один телефон Барановского — мегафоновский. Но у него были также билайновский и мтсовский (рабочий номер РВ). С какого телефона он разговаривал с Мухачевой, неизвестно.

Зрители потихоньку выходят из зала. Очень душно.

Небритов: сейчас обвинение комментирует мои слова, а вы не обращаете внимания! — Судья выводит присяжных. И объявляет ему предупреждение.

Никулочкин просит объявить предупреждение Суховой, которая постоянно комментирует вполголоса происходящее на процессе. Судья его не слушает.