«Я руки не распускаю, если только чуть-чуть»: журналистка Би-би-си стала объектом домогательств депутата Слуцкого.
В России впервые разгорается скандал с обвинениями в домогательствах в Госдуме: журналистки обвинили в непристойном поведении депутата Леонида Слуцкого. Он уверяет, что все это клевета, и требует предоставить доказательства.
Некоторые журналистки, обвинившие председателя международного комитета Леонида Слуцкого в домогательствах, обратились в прокуратуру. Об этом «Русской службе Би-би-си» рассказал глава комиссии Госдумы по этике Отари Аршба.
Он не уточнил, о ком именно идет речь. При этом, по информации «Русской службы Би-би-си», ни одна из журналисток, подавших заявление в комиссию по этике, не жаловалась в прокуратуру.
Ранее Аршба сообщил, что комиссия начала стандартную процедуру проверки жалоб на домогательства и попросила Слуцкого дать письменные объяснения насчет обвинений.
В конце февраля три журналистки на условиях анонимности рассказали «Дождю» о домогательствах со стороны Слуцкого. Позднее одна из них назвала свое имя — ей оказалась продюсер «Дождя» Дарья Жук.
О домогательствах депутата также говорила заместитель заместитель главного редактора RTVI Екатерина Котрикадзе и журналистка «Русской службы Би-би-си» Фарида Рустамова. У нее сохранилась аудиозапись, подтверждающая домогательства Слуцкого.
Сам Слуцкий назвал обвинения в домогательствах попыткой сделать из него «гусского Харви Вайнштейна» и «низкопгобной пговокацией». Спикер Госдумы Вячеслав назвал эти обвинения «информационным трендом» и пообещал взять ситуацию под личный контроль.
Би-би-си располагает собственными свидетельствами.
За последние две недели сразу две журналистки — замглавного редактора телеканала RTVI Екатерина Котрикадзе и продюсер телеканала «Дождь» Дарья Жук — рассказали о домогательствах со стороны депутата от ЛДПР Леонида Слуцкого. Ранее телеканал «Дождь» утверждал, что Слуцкий неоднократно домогался журналисток.
В Госдуме подчеркивают, что вина депутата не доказана, и советуют обращаться в комиссию по этике. Сам депутат все отрицает и грозится подать в суд за клевету.
Русская служба Би-би-си поговорила с журналистками, работающими в Думе, и чиновниками, и узнала, есть ли в чем обвинять Слуцкого.
«Будешь его жена и моя любовница»
24 марта 2017 года корреспондент Русской службы Би-би-си Фарида Рустамова пришла в обставленный иконами рабочий кабинет депутата от ЛДПР, главы комитета по международным делам Леонида Слуцкого, чтобы взять его комментарий о визите в Россию кандидата в президенты Франции Марин Ле Пен. Это было редакционное задание: до президентских выборов во Франции оставался месяц, и визит Ле Пен в Россию, закрытое заседание комитета с ее участием и ее встреча с президентом Путиным представляли интерес для любого СМИ.
Рустамова зашла в кабинет депутата вместе с его помощницей по работе с прессой Дианой Рудаковой, поздоровалась и объяснила цель своего визита. И сам Слуцкий, и Рудакова к тому моменту знали журналистку около двух лет, с тех пор как она начала работать парламентским корреспондентом.
В силу того, что помощница Слуцкого по совместительству работала еще и корреспондентом ТАСС, журналистка Би-би-си попросила ее на короткое время выйти из кабинета. «В Думе очень много журналистов, так как это самый открытый орган власти, и конкуренция за комментарии очень высока. Безусловно, все пытаются поймать где-то депутата так, чтобы никто из коллег этого не услышал и не узнал, и это реально сложно», — объясняет она желание остаться без свидетелей.
После того как помощница вышла, Рустамова задала свой вопрос: зачем Ле Пен накануне президентских выборов во Франции приезжала в Москву. Слуцкий ответил, что француженке просто захотелось пообщаться «с интересными политиками, которые собрались сейчас в плоскости парламентской дипломатии здесь в Государственной думе». По воспоминаниям девушки, они стояли приблизительно в трех метрах друг от друга: он опирался на стул за столом, она ближе к выходу из кабинета.
Приведенные нижe цитаты из беседы Слуцкого и Рустамовой дословные, так как весь диалог оказался полностью зафиксированным на аудиозаписи — диктофон Фарида Рустамова включила при входе в кабинет, собираясь взять комментарий. Запись имеется в распоряжении Русской службы Би-би-си.
Рустамова сообщила Слуцкому, что беседа будет вестись не под запись. В журналистской практике это означает, что она обещает депутату: его ответ не будет процитирован напрямую от его имени. Однако на протяжении всего разговора диктофон Рустамовой был включен, и, по словам журналистки, Слуцкий об этом знал.
Неожиданно в ходе разговора Слуцкий сменил тему беседы и предложил: «Зайчутка, может, тебе бросить на […] это Би-би-си? Я тебя возьму куда-нибудь». Рустамова отказалась и уточнила, связано ли нежелание рассказывать детали визита французского политика с тем, что она работает именно на Би-би-си. «Нет, просто ты от меня бегаешь, целоваться не хочешь, я на тебя обиделся», — ответил ей депутат.
— У меня есть молодой человек, Леонид Эдуардович.
— Брось его.
— Не хочу.
— Почему?
— Я хочу за него замуж.
— Отлично, будешь его жена, а моя любовница.
Рустамова еще раз попыталась задать вопрос про Ле Пен, но больше ни одного ответа по существу не получила. После чего, со словами «давай, зайчонок, будет настроение, заглядывай, я по тебе соскучился», по воспоминаниям журналистки, политик резко приблизился к ней, «провел рукой, внутренней частью ладони, по моему лобку вверх» и отскочил.
Рустамова вспоминает, что это было настолько неожиданно, что повергло ее в шок и ступор: «Я не понимала, что произошло. Это было очень резко. Я начала заикаться, булькать, у меня было оцепеневшее состояние. Я промямлила, что я больше к вам не приду, вы распускаете руки».
Судя по ответу, который имеется на аудиозаписи беседы, Слуцкий с такой оценкой своих действий не согласился.
«Я руки не распускаю, ну так если, чуть-чуть. Распускать руки — это некрасивое выражение», — ответил депутат.
— Но вы это делаете!
— Я это делаю красиво.
— То, что вы сейчас сделали, было очень некрасиво. Я буду очень переживать, потому что это пипец.
«Не переживай. Давай, заглядывай ко мне в гости, я тебя всегда рад видеть», — сказал Слуцкий и затем подытожил: «Зайчонок, если бы я что-то тебе рассказал, я был бы наказан. Я воспользовался твоим приходом, чтобы еще раз подчеркнуть интерес к тебе. Бросай на […] молодого человека и заглядывай. Чем раньше ты это сделаешь, тем лучше. Я готов тебе реально помогать».
Год спустя Рустамова рассказывает, что, выйдя из кабинета, она «разревелась и пошла на третий этаж (там в Госдуме находится пресс-зал — прим. Би-би-си) в поисках коллег, кому я могу это рассказать».
Одна из журналисток парламентского пула подтвердила Би-би-си, что действительно около года назад (точной даты она не помнит) Рустамова «в очень тяжелом состоянии пришла в думский аквариум (неофициальное название пресс-зала — прим. Би-би-си)» и рассказала про этот инцидент ей и еще нескольким коллегам.
Рустамова сразу же рассказала о произошедшем своему молодому человеку, друзьям, некоторым коллегам и непосредственному начальству. Опрошенные Би-би-си друзья Рустамовой подтверждают, что именно тогда и именно в таких словах она пересказала им случившееся.
Пресс-служба Би-би-си в официальном ответе подтвердила, что Фарида сообщила о произошедшем вскоре после того, как это случилось. «Би-би-си серьезно относится к благополучию и безопасности своих журналистов, и в случае предполагаемого харассмента предоставляет помощь своим сотрудникам. В своих действиях касательно этого инцидента мы руководствовались пожеланиями Фариды».
Слуцкий на вопросы Би-би-си о событиях 24 марта на момент публикации этого материала не ответил.
«Мне было страшно выйти с этим одной»
В России нет закона, предусматривающего ответственность за сексуальные домогательства. И даже статья 133 УК РФ о понуждении к действиям сексуального характера «фактически не работает», объясняла депутат Госдумы Оксана Пушкина. Поэтому вариант обращения в полицию Фарида Рустамова даже не рассматривала.
Вместе со своими друзьями журналистка разобрала все возможные варианты действий, включая обращения к думскому руководству или публичные заявления. Но делать что-либо из этого в одиночку она боялась: «Мне было страшно выйти с этим одной». Рустамова объясняет, что она боялась сама стать объектом критики, так как в российском обществе распространена культура обвинения жертвы.
