По словам собеседников РС, деньги за работу ЧВК платит сирийская сторона, все финансовые вопросы решаются через принадлежащую структурам Евгения Пригожина ООО «Евро Полис», зарплаты выплачивают по приезде в Россию на том же полигоне Молькино – без задержек и честно: прослужил три месяца и три дня, за них и получишь. Каким образом происходят расчеты между Дамаском и Петербургом, собеседники РС не знали.

Фронтовой миллион

Заработки разнятся: оклад рядового у Вагнера составляет 150 тыс. рублей в месяц, плюс премия до 100%, за трехмесячную командировку можно заработать до миллиона рублей. Командир роты за то же время может получить до трех миллионов. Боец в «Карпатах» привозит в два раза меньше. Если раньше можно было оформить доверенность на родных, которые получали деньги на карточки, то с 2016 года выдавать стали только наличными. За погибших родственникам выплачивают по 3 млн рублей, ранения оплачиваются по сетке: легкое – 30 тыс., средней тяжести – 50 тыс., тяжелое – «у нас бойцу одному заплатили 180 тыс. рублей. По ошибке своя авиация отработала, у него все кишки выбросило. Но остался живой». Если кто в процессе передумал и решил не воевать, его переведут в порт «тягать ящики» – за 1000 рублей в день.

Наказывают провинившихся бойцов в основном рублем: платят по «тарифу лагеря» – 60 тыс. рублей в месяц, и без премии. «Есть наказание для алкашей – контейнер. На полигоне [Молькино] есть контейнер и в Сирии тоже. Ну вот, у кого-то плохое настроение, хочется кому-то *** дать. Вот ты что-то сделал, тебя сажают в контейнер, и любой желающий может прийти и дать *** тебе. Как раньше привязывали на площади и рядом клали дубину. За сутки, за двое контейнера можно здоровья лишиться».

По словам собеседников РС, несмотря на огромную для российской глубинки зарплату, «Вагнер» в последнее время испытывает острую нехватку в кадрах. «Мясники, – объясняет один из командиров. – Вот ситуация: 2017 год, район Дейр-эз-Зора, 100 человек из «Карпат» меняют 300 человек вагнерóв. Вагнерá стоят на этой позиции полгода. Там пять ключевых высот надо было взять, людей положили немерено, но взять не могут. Они 300 идут в атаку, 20–30 «двухсотых» (погибших. – РС). Через месяц опять идут в атаку, опять 20–30 «двухсотых». Это так, по минимуму. «Карпаты» потеряли 11 человек, взяли эти высоты и ещё две дополнительные, и ещё дорогу перерезали». «Людей нет, толковые не хотят ехать, – продолжает командир. – Отношение к людям скотское, что вы гондоны, пушечное мясо, приехали деньги зарабатывать, что там с вами будет, никого не ***. Кумовство. У «Вагнера» талант – это не самое важное. Чтобы стать командиром роты, надо лизать уметь ему в нужное время, к людям по-скотски относиться, ну, и желательно быть родновером. Там только один толковый командир – Ратибор, командир первой роты, остальные – животные, которые на боевые [позиции] и близко не выезжали, боялись».

Общей цифры потерь, как и какой-либо статистики, у собеседников РС нет. «В 2015 году с Луганска 60 человек ездило с вагнерáми, двое вернулись. Вот так повезло. Нас ездило 50 человек, у нас двое погибших», – говорит один из командиров. По его личным оценкам, с 2015 года до сегодняшнего дня в Сирии погибло до 400 россиян. При этом, по словам одного из командиров, погибших иногда и не доставляют на родину: в договоре с работодателем якобы есть пункт, по которому бойцов могут хоронить на месте гибели. Проверить это невозможно: договоры на руки не выдают. «Ходит слух, что «Вагнер» – проект «Мясорубка», – говорит один из командиров. – Куда девать ополчение [из Донбасса]? Идиотов первой волны, идейных? Это страшные люди, это катализатор общества, они могут будоражить, как дрожжи. А тут и интересы страны поддерживаются, и дрожжей поменьше остается. Вот такой вариант. Имеет право на жизнь».

Ссора министра и ресторатора

Как вспоминают командиры, в начале сирийской кампании «группа Вагнера» ни в чем не знала отказа: «У меня стоимость автомата приравнивалась к стоимости автомобиля. Стоимость одного комплекта экипировки у бойца моего отряда была 12 тыс. долларов». На вооружении вагнеровцев были российские танки Т-90, Т-72, БТР, бронеавтомобили «Водник», «Выстрел», «Рысь», «Тигр». Не всё, правда, было новым: «Вот мы БДК в Тартусе разгружали, там ящики со снарядами на 120-е минометы, и написано каким-то прапорщиком: «Утилизировать. 1986 год». За ручки взялся у этого ящика – ручки в руках, от ящика ничего не осталось. С этих снарядов и мы стреляем, и сирийцы. Там и градовские древние, и на 86-е мины».

Впрочем, по словам собеседников РС, в 2016 году произошла некая ссора между Евгением Пригожиным и министром обороны Сергеем Шойгу. Из-за чего могли поссориться министр и ресторатор, собеседники РС не знают, но отмечают, что с 2016 года снабжение вагнеровцев резко ухудшилось (РС писало об этом). «Им сказали: хотите воевать сами, воюйте, – говорит один из командиров. – И забрали танки, оружие. Всё, что выдали раньше, всё забрали. Вагнера воюют сейчас сирийским оружием». То же относится и к лагерю подготовки: если раньше полигон в Молькино был экипирован по полной программе, сейчас там якобы осталось 30 автоматов, и подготовки де-факто не ведется. Впрочем, большой проблемы в этом собеседники РС не видят: «Война научит».

​Грязь, геи и гадюки

«Страна страшная, – рассказывает один из командиров. – Во-первых, там педерастия процветает. Повально у них это все развито. Мы только приехали [в Латакию], первый день, прибегает мой боец, аж губы дрожат: сириец подошел, предлагает, чтобы ему засадили, он за это дает блок сигарет и бутылку вискаря. Я говорю ребятам, ха-ха, ну что, может, набухаемся сегодня?»

«Грязно, всё запущено. Ландшафт: едешь по району, где не было войны, по Латакии, к примеру, центр города, любая улица, обочина, везде прессованный мусор, его никто не убирает, и он только копится. [Торговец] стоит лепешки продает, отвернулся, поссал на эту кучу, опять продает. Вот так вот они живут, они хуже цыганей живут. Колбасы нет никакой, мясо у них – это чикен (chicken – курица. – РС) . Баранина – дефицит, пару раз покупали, получается баран по 100 долларов, ну или патронов ПМ-овских подгонишь пару-тройку пачек. А так они едят эти лепешки, чикен не все едят».