Первые робкие попытки заявить о преследовании русских в «братских» калбитских республиках.

Материал о проблемах ксенофобии в Средней Азии: как местное русское население внезапно столкнулось со «стеклянным потолком» возможностей из-за «неправильного» происхождения, внешности и языка, и как местные русские и русскоязычные стали мишенью для многочисленных отрядов экстремистов, одержимых идеей очистить регион от всего, что так или иначе связано с Россией — страной, которая, по их мнению, является главной причиной всех бед Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Туркмении и Узбекистана.

Сегодня мы наблюдаем невероятный объём материалов по запросу «проблемы и жизнь трудовых мигрантов в России».

С ходу находятся сотни материалов «Новой газеты», свежее видео Антона Лядова, недавний скандал в социальных сетях про «москвича, вставшего на колени перед мигрантом».
Основные темы: низкий заработок, плохие условия труда и жизни, трудовые патенты, право на свободное передвижение, ксенофобия со стороны населения и коррупция.

На фоне этого, тема происходящего с русскоязычными в родных странах трудовых мигрантов кажется забытой. Мы не знаем почему так произошло: все правда забыли или же просто не хотят вспоминать?

Я, главный редактор LC, решил исправить положение и предложил всем тем, кто жил или до сих пор живёт в Средней Азии, и столкнулся с ксенофобией в свой адрес — прислать нам свою историю, которую мы бы разместили анонимно или не анонимно.

За прошедшие два месяца, пока длился «сбор», мы встретили лишь один едкий комментарий и очень много сообщений с одобрением идеи нового проекта. За всё это время нам прислали 10 историй: все они разные, короткие и длинные, эмоциональные и не очень. Несколько отозвавшихся, в итоге, отказались давать интервью. Некоторые писали, что вспоминают происходившее сквозь слёзы, а кто-то написал, что просто «передумал отправлять ответы».

Со временем мы осознали, что материал и правда может не понравиться многим, кто, так или иначе, поддерживает трудовых мигрантов из Средней Азии, поэтому было решено разместить все ваши ответы анонимно (вне зависимости от пожеланий некоторых интервьюируемых не сохранять их анонимность) в целях безопасности.

Хочу добавить, что данная публикация не несёт в себе цели кого-либо оскорбить, задеть чувства и, ни в коем случае, не призывает к разжиганию межнациональной вражды.

Аня
Я родилась в республике Кыргызстан в 1995 году. Как моя семья оказалась там? Мои бабушки и дедушки там родились. Знаю, что прабабушка участвовала в прокладке железной дороги в Азию, а прадедушка был машинистом на поезде. Другой прадед был пчеловодом, ездил по Империи и в итоге остановился у гор, где много полей и цветов.

Еще один прадед жил там до революции, его семья была крупными землевладельцами и занималась разведением овец. Прадед даже попал в историю как один из заводчиков тонкорунных овец. В годы революции семья прадеда, разделив обширное хозяйство между братьями и сестрами, эмигрировала в Донецкую область. Там они обосновались, но в итоге их признали «кулаками» и, после раскулачивания, сослали на Урал. В годы Великой Отечественной Войны прадед не был мобилизован, т.к. считался неблагонадежным – его оставили в тылу на заводе, где он и проработал всю войну, после чего вернулся в Киргизию уже с прабабушкой и детьми.

Сейчас я живу в России, в Москве. И, смотря на жизнь там, я каждый раз говорю: «Как бы здесь мне ни было плохо, это все равно лучше, чем там».

Могу сказать, что у них там 90-е до сих пор. Я уже говорила о постоянном дефиците средств, мясо – только если зарезали свинью или курицу. Т.е. это не раз в неделю, а порой раз в 1-2 месяца. Летом и осенью – много овощей и фруктов, зимой и весной основа рациона – картошка, иногда макароны, крупы, и то благодаря тому, что мама работала на мелькомбинате.

В трудные времена, когда денег совсем не хватало, можно было заработать на поле. Выглядело это так: в 4 утра люди толпой собирались на определенном месте, их загружали в грузовики и везли на поле, которое надо обработать. Летом в тени +45°. За работу с 4 до 16 часов платили 200-500 сомов, как повезет.

Про притеснения… Мы жили в 60 км от столицы, Бишкека. Население обрусевшее – некоторые киргизы говорили по-русски лучше, чем русские, и приблизительно до 2005 года все было нормально. С этого времени в нашу область началась какая-то миграция населения, про которую даже местные говорили: «они с гор спустились». Приезжали люди с гор, из районов, соседствующих с Узбекистаном – другие, злые, можно даже сказать – дикие. Все, до чего можно дотянуться, нужно сломать, украсть, разрисовать. По прошествии 15 лет (я регулярно езжу туда к бабушке) разница очень заметна. Раньше каждое поле было обсажено деревьями, чтоб ветер не вредил посевам, были лесополосы. Сейчас все вырублено – дикари приезжают, возводят самострой, трущобы, вырубают деревья на стройматериалы, и для того, чтобы топить печи, воруют скот, грабят окрестные дома. Если раньше русские уезжали, когда им было куда ехать и их где-то ждали, а русские немцы уезжали в Германию, то с появлением горцев начали уезжать все.

Ниже я приведу пару ситуаций, которые произошли с моими родными незадолго до и в скором времени после нашего отъезда.

Эпизод, произошедший на заводе, где работал мой отец, выглядел так: руководство незаконно продало какой-то прибор за несколько миллионов, а моему отцу предложили сделку – чтоб он взял вину на себя и отсидел около 3-х лет. А за это его не уволят и заплатят. Предложение поступило именно ему потому, что он русский. Отец, естественно, не согласился, и его уволили. Сейчас он не может найти официальную работу, ведет домашнее хозяйство и подрабатывает электриком.

Другая ситуация случилась с моим двоюродным братом, который на тот момент только отслужил в армии. В стране началась череда революций и восстаний, были стычки на границе с Узбекистаном. Был создан так называемый «славянский отряд» – несколько десятков русских мальчишек призвали на службу и отправили патрулировать наиболее опасные районы страны. С приказом вести огонь на поражение. Через месяц после того, как он вернулся, мы приехали и забрали его к себе. Теперь он живёт в России, в Подмосковье.